Бегство… Следствие… Когда время…
Шрифт:
– Где тонко, там и рвётся, – заметил Майкл, бросая мрачные взгляды по сторонам и в зеркала.
– Порвётся – сгниём, – дёрнул плечом Чис.
– А босса как искать будем? – поинтересовался Плясун. – Кстати, в разговоре ничего не высветилось по боссу?
– Ничего. Они же артисты. Что Пушкин, что остальные. Даже упырь Шепель.
– А хозяйство? Растащат ведь, – вздохнул Лом.
– Вот и надо шустрить. Чтобы не успели.
Старая знакомая, старомодные отношения
В последние годы Мозгун очень редко садился за руль. А Москва изменилась, и изменилась очень сильно. Построены новые развязки, вовсю строится третье кольцо, многие улицы стали иными: где-то ввели одностороннее движение, где-то сделали разделительные полосы и понаставили знаков. Особенно неудобным стал центр города, который так закружил Мозгуна, что после часа езды он вдруг обнаружил себя едущим по Беговой улице. Возле ипподрома Мозгун припарковался, купил входной билет за какие-то копейки и вошёл в здание ипподрома. Боже! Что здесь стало! Такого запустения и в Питере ещё поискать.
А люди! Девяносто процентов – натуральные бомжи. А ставки! Минимальная – десять копеек, всего десять копеек. Мозгун постоял у касс и понял, что и максимальные ненамного выше. Баба цыганского типа в грязно-белом халате продавала водку в разлив и хот-доги с тёмно-коричневыми сосисками. В кафе на веранде еда была не лучше, а водка оказалась натуральной отравой на керосине.
Мозгун был убит. Убит настолько, что не был уверен, достанет ли у него сил подняться и покинуть ипподром.
– Вам плохо? – услышал он и с усилием повернул голову на звук женского голоса.
– Да, немного. Пройдёт.
Женщина присела рядом. Яркая помада, кудряшки крашеных светлых волос, шарфик повязан кокетливым бантиком. Мозгун окинул женщину взглядом, и сердце его сжалось от вида убогости её наряда. Всё словно из сэконд-хэнда или с помойки: и розовая ветровка, и сорочка с рюшечками, и клетчатые брючки. И туфли белого цвета. Точнее, рождены они были белыми – теперь же стали серыми вследствие множества избороздивших туфли трещин и трещинок.
Мозгуну захотелось вынуть из карманов все деньги и отдать этой несчастной. Однако женщина не выглядела несчастной. Напротив, она была весела и жизнерадостна. И она, приглядевшись, Мозгун это понял, не была старой – тридцать пять от силы.
– Ну как я выгляжу прекрасно? – усмехнулась модница, но не иронично, а весело. – Вы не совсем плохи, если ещё и женщин способны замечать. Будем знакомы, Натка.
– Натка? Тогда я Костик.
Как он сразу не узнал Натку? Звезду того ресторана, с которого и началась его вторая жизнь. Впрочем, она преизрядно полиняла за эти годы. А когда-то он провёл в её обществе почти сутки, где было много цветов, шампанского, прогулки под луной, поцелуи и ласки, но не было секса. А потом её увёл у него кто-то из дружков. Такое случалось не однажды.
– Хотите сказать, что мы знакомы? – спросила Натка.
– Да, немного.
– Но любовниками мы ведь не были?
– Нет.
– Ну что ж, у вас есть шанс. Я свободна.
– Я могу пожить у вас? Я бездомный, – сказал Мозгун.
– Без проблем. Но комфорт и хорошую еду обещать не могу.
– Идёмте! – Мозгун поднялся.
– Но ещё три заезда. Вы разве не поставили?
– Нет. А вы сколько рассчитывали выиграть?
– Рублей сто. Если Белка придёт первой, а Сириус…
– Считайте, что выиграли тысячу. Идёмте, я хочу отдохнуть.
Узнав, что предстоит поездка на автомобиле, Натка жутко обрадовалась.
– А прокатиться? Хотя бы по Садовому. За бензин вычтете из тысячи, которую мне обещали. Только надо Катьку захватить. Сейчас найду и притащу.
И она нашла и притащила Катьку, лицо которой тоже показалось очень знакомым. Вероятно, женщины были дружны и в тот период его краткого знакомства с Наткой.
Когда спустя три часа Мозгун оказался в квартире Натки, сил у него хватило лишь на то, чтобы снять туфли и упасть на кровать поверх одеяла.
Проснувшись, он обнаружил рядом с собою Натку. Одежды на ней не было.
– Я готова, жду решительного слова, – лукаво произнесла Натка и нависла грудью над опешившим мужчиной.
– Вы без одежды. Почему? – Мозгун чуть отстранился.
– А у меня нет хорошего белья.
– Но зачем же раздеваться?
– Не понял! – возмутилась Натка. – В чём дело? Это что же, вопрос секса не стоит? Ты гомик? Ты как этот вопрос решаешь?
– Я пользуюсь… Я пользовался услугами… проституток. Так их назовём, – сказал Мозгун.
– Проститутки? Проститутки в моём доме? Не будет этого! – заявила хозяйка квартиры. – Но учти: я денег не беру. В этом вопросе я старомодна. Только чистая свободная любовь!
– Ты хочешь сказать, что любишь меня?
– Мне кажется. И ты поспешил бы, пока я в плену, возможно, иллюзий.
– Ты уж сама, – разрешил Мозгун.
– Что?! – вскипела Натка. – Даже не собираешься обозначить страсть ко мне. Ты со мной как с продажной девкой?!
Мозгун не ответил. Даже не пошевелился.
– Можешь выметаться, – разрешила Натка и отстранилась. Теперь она с равнодушным видом лежала рядом, закинув руки за голову и поигрывая ступнёй правой ноги.
– Ты обещала мне приют, – напомнил Мозгун.
– Нанесённые тобой оскорбления снимают с меня любые и всяческие обещания. Да ни одна бы женщина такого не потерпела! – с некоторым как бы даже и удивлением в голосе воскликнула поклонница «чистой свободной любви». После паузы, заметно наэлектризовавшей окружающее пространство, произнесла неуверенно: – А тебе и в самом деле некуда пойти?