Бегство… Следствие… Когда время…
Шрифт:
Мозгун приподнял на секунду левое веко.
– Хорошо, я выслушаю. Но в другой раз. А завтра… Мы завтра, если получится, вместе…
– Да, конечно. Если ещё деньжат подбросишь, – подхватила Натка и поспешила улечься таким образом, чтобы наверняка оказаться в поле зрения мужчины, если хотя бы один глаз его вновь приоткроется. – Ты думаешь, я не понимаю? Да я, если хочешь знать, работу собираюсь искать. Катька уже обещала. Слышишь? Ну, что-нибудь вроде работы у буржуев по хозяйству. Типа, полы, посуда и тэпэ. Но сначала надо на собеседование сходить. И новые шмоточки тут очень
– Он так глубоко заныривал?
– Нет, конечно. Мы и на море-то с ним так и не побывали, хотя и планировали. Ещё бы немного, и я могла бы стать дорогой штучкой. И носила бы бриллианты. Бриллианты чистой воды и золото всех оттенков, от серого до жёлтого.
– И где он?
– Убили. Заказное убийство.
– Убили? – Мозгун поёжился. Неприятный знак.
– Возле моего подъезда застрелили, – продолжила Натка. – Он боролся с убийцей, даже карман от куртки оторвал. А этот карман у меня. Я не отдала его милиционерам, а таскала с собой. Года два. Хотела сама убийцу найти. Я очень много курток осмотрела. А модель куртки я до сих пор помню.
– Ты видела убийцу? – Мозгун перевернулся на спину и уставился в потолок, белое полотно которого незамедлительно продемонстрировало одну из очень неприятных картинок из прошлого.
– Нет.
– А как же куртку помнишь?
– Я на Черкизоне нашла эту куртку. Точно такую же, от какой карман был оторван. Спрашивала у продавцов, кто у них такую куртку покупал. Но разве от них, ты панимаиш, добьёшься чего? Э-э, красавица, слюшай суда, да? Э-э, куртка пакупай бэсплатна. За палавина цина аддам, панимаиш.
Натка продолжала что-то говорить, но Мозгун её уже не слышал. Он вдруг осознал, что хочет жить. Желание жить появилось, однако тяги к действию по-прежнему не было. Впрочем, нет и нет. И не надо. Деньги пока есть – и ладно. Ну а там видно будет.
Он пытался думать о том, что сейчас происходит в его ведомстве в его отсутствие, но ничего не выходило – так, ошмётки мыслей, исключительно неудобочитаемые. Только один яркий выплеск – «кровь». Словно надпись на заборе.
На войне как на войне
Убили Петра, Фазиля и Морковку ранили. Они приехали на встречу с Умаром, чтобы передать ему самодельную адскую машинку. Остановились у автовокзала на Щёлковском шоссе и распределили секторы обзора. Не сделай они этого, трупов было бы в три раза больше. Они все стали бы покойниками.
Фазиль первым заметил ствол автомата в окне притормозившей рядом «четвёрки» и заорал:
– Гони!
Морковка
Только теперь Морковка ощутил жуткую боль и схватился за левое колено.
– Я ранен!
– Все ранены, – ответил Фазиль, зажимая руками кровоточащий бок. Он с трудом повернулся назад и констатировал: – Петро – покойничек. На сто процентов. Если снесло полчерепа и выбило мозги, то бесполезно их обратно запихивать. Гони на базу. Только не вырубись.
– Разбиты стёкла. Нас тормознут. Надо выбросить лишнее.
– Не выбросить, а спрятать. Уходи вправо. А я свяжусь с Чисом.
Получив известие о происшествии на Щёлковском шоссе, Чис дал необходимые указания своим людям, а затем позвонил Испанцу.
– Твоих рук дело? – спросил без обиняков.
– О чём ты, Чис?
– Расстрел на Щёлковском шоссе.
– Там кого-то грохнули? – удивился Испанец. – Смотрел вчера в ящик внимательно, но такого не припомню.
– Не вчера, а только что. Война?
– Да ты толком расскажи, если в курсе. Что стряслось? – Испанец продолжал говорить добродушным голосом. – А то в новостях-то ещё не скоро будет, если дело совсем свежее.
Чис прервал разговор и повернулся к Лому и Плясуну.
– Дурачком прикидывается Испанец. Но почерк его боевичков.
– Даже если и не его, то наверняка это его команда была наших валить, – высказался Плясун, на плясуна совсем не похожий и получивший кликуху из-за фамилии.
– Думаешь, Умар сдал?
– Или сдал, или его вычислили, а потом он сдал.
– Или выследили наших, – сказал Лом. – Могло и такое случиться.
В результате непродолжительного обсуждения сошлись во мнении, что на Умара теперь вряд ли стоит рассчитывать. Да и невыход его до настоящего времени на связь, говорил, пожалуй, за то, что именно предательство Умара явилось причиной случившейся трагедии.
– Таким образом, по всему выходит, маскироваться больше нет необходимости, – заключил Чис. – Переходить надо к активной фазе.
Плясун покачал квадратной головой с переломанными ушами борца:
– Думаешь, они этого не понимают? Да они уже давно, как докладывают наблюдатели, сократили количество перемещений, а теперь и вовсе не высунутся без серьёзного прикрытия.
– И при первой возможности натравят на нас мусоров, – добавил Лом.
– Если босс у них в заложниках, то не рискнут, – сказал Чис убеждённо.
Лом и Плясун опустили головы и промолчали. Ни тот, ни другой не верили, что могло иметь место похищение Мозгуна. Это представлялось более чем невероятным. Да только пискни босс, и его бы услышали. Как возможно похитить взрослого человека из охраняемой квартиры охраняемого дома? Тут что-то другое, полагали Лом и Плясун, однако вслух перечить Чису, зная его взрывной нрав, не решались.
Спустя некоторое время, проезжая по проспекту Мира, Чис вспомнил о Колобке и спросил у Майкла:
– Где Колобок живёт, знаешь? Он где-то в этом районе, кажется…