Бегущая зебра
Шрифт:
— Отец может любить дочь и без секса, — неуверенно возразил Жоржик.
— Это сказки для воскресной школы, — отмахнулся полковник. — Без секса он может иметь ее, как принадлежащую ему вещь, и стеречь, как собака сено. А любовь никому не принадлежит. Она возникает, как голограмма на пересечения двух лазерных лучей, и существует, пока есть энергия. Секса.
— Я вижу, ты эксперт по любви, — ухмыльнулся Жоржик.
— Ты тоже эксперт, не прибедняйся, — ухмыльнулся в ответ полковник. — Если бы тебе позволили, ты бы упал на колени и молился
— А может, мне еще и позволят! — Жоржик заносчиво вздернул подбородок.
— Позволят, вне всякого сомнения, — сказал полковник. — Только не расшиби себе лоб об пол.
— Ты знаешь, — сказала Юлия, — мне нравятся эти двое пьяных стариков, особенно британец. В них чувствуется стержень, какое-то железо в них присутствует. Понимаешь?
— Понимаю, — кивнула Вальтро. — Особенно, если сравнивать их с той шелупонью, которую мы встречаем на улицах. — Я люблю железо, — мечтательно сказала Юлия, — Холодное, серое железо. Оно ржавеет, — но из него делают оружие. А из золота делают цацки, оно ничего не стоит само по себе.
Глава 16
Это утро началось, как и любое другое утро этого тягучего и никому не нужного отпуска. Полковнику никто не пишет — полковник пишет сам. Он боится получить письмо из Британии, написанное чужим почерком или отбитое на компьютере. Он пишет: «Дорогая Лиз…» и знает, что Лиззи безнадежно больна и не может читать его письма, письма читает сиделка единственному человеку, который еще привязывает его к жизни. Полковник респектабельно пьян уже с утра, никто, кроме Жоржика, не отметил бы, что джентльмен уже нагрузился более чем одной рюмкой виски. Джентльмен хорошо выбрит, благоухает лосьоном, он принял душ и даже втолкнул в себя яичницу с беконом. Он в норме. Кто может сказать, что это не так?
Девчонка, которую все здесь называли Юлией, снова пригребла к берегу со своим «Никоном» и вышла на полянку, укрытую среди кустов ежевики. Могла ли Лиззи подождать? Могла ли Лиззи отнестись с пониманием к тому, что он делает? Полковник не знал этого, но его тело само вышло в соседнюю комнату, снабдилось там биноклем и поднесло бинокль к глазам, — оно, фак, — лучше знало, что ему делать.
Голая Юлия посмотрела в объектив, но полковнику показалось, что она смотрит прямо в его обнаженные глаза, он стиснул зубы и не отвел взгляд. Юлия развела колени, раздвинула губы и улыбнулась — в стиснутые зубы полковника.
Вальтро стояла в душе и озабоченно удивлялась, куда делась Юлия?
Жоржик, просыпаясь, заскребся под своим одеялом. Ему как всегда снилась Вальтро.
Полковник бросил бинокль на стол и налил себе рюмку виски — он знал, что в него попали, ему нужна была передышка.
Обычное утро обычного дня, солнце, как и миллиарды раз до того, вставало над Землей, не подозревающей, что вращается вокруг солнца, освещающего человеческий муравейник.
Вальтро вышла из душа и с удовольствием выпрямилась перед зеркалом, Жоржик выполз из-под одеяла и заковылял
Полковник повязал галстук, посмотрел на себя в зеркало, посмотрел в бинокль последний раз. И вдруг ринулся вниз, спотыкаясь на ступеньках лестницы.
Глава 17
— Что это с вами такое? — стараясь быть брюзгливым, спросил полковник. — Может, вызвать «скорую»?
Предложение было очень уместным, учитывая место, где они находились.
— Не надо, это просто гормональная перестройка, — честно ответила Юлия. — Мне уже лучше. А вам?
— А мне-то что?
— У вас кровь на лбу.
— Ерунда, споткнулся на лестнице.
— А почему вы в мокром костюме? — поинтересовалась Юлия.
— Потому что я добирался сюда вплавь, — раздраженно ответил полковник.
— А зачем вы добирались сюда вплавь? — спросила Юлия.
— Затем, что вы угнали единственную лодку, — ответил полковник, стараясь быть агрессивным.
— Понятно, — сказала Юлия, стараясь выглядеть понимающей. — А зачем вам понадобилось сюда?
— А вам зачем понадобилось? — агрессивно спросил полковник.
Они сидели друг перед другом, он — в мокрой «тройке» с обвисшим галстуком цвета высунутого языка, она — совершенно голая, это было похоже на кадр из сюрреалистического фильма, который полковник видел лет двадцать назад. Юлия смотрела в глаза полковника и видела в них железо, которое плавится, ей нравилось плавить железо, она нажала еще.
— Я работаю здесь, — сказала она, раздвигая ноги и давая полковнику увидеть то, что плавит железо.
— А я предлагаю вам выйти за меня замуж, — сказал полковник.
— Вы можете получить это и по более низкой цене, — рассмеялась Юлия, которая уже тысячу раз слышала такие предложения от пьяных и не очень пьяных мужчин.
— Могу, — кивнул полковник, — но у меня есть и более веские основания для серьезного шага. Моя сестра умрет очень скоро. После моей смерти мой дом, мои и ее деньги заберет Британия, поскольку у нас нет других родственников, кроме нее. А я не хочу ей ничего дарить. Я хочу купить то, что вы можете продать, и быть хотя бы похороненным по-человечески. Идет?
— Нет, не идет, — ответила Юлия. — Вы старый железный истукан, который пытается выдать себя за золотого тельца. Почему вам не обойтись без всех этих коммерческих штучек?
— Потому что я слишком стар, чтобы без них обходиться, — ответил полковник и поинтересовался: — А почему вам так хочется поставить ногу мне на голову?
— Чтобы вы лучше увидели мою шмоньку! — крикнула Юлия. — Это же она продается, а не любовь.
— Так я и не прошу ваше сердце, — сказал полковник.
— Идите вон, — устало сказала Юлия.