Бегущая зебра
Шрифт:
— И что же, — спросила Нелли, чтобы что-нибудь спросить, — ты так и продолжаешь мотаться в колледж на мотоцикле?
— Продолжаю, — кивнула Вальтро. — Мотоцикл проходит там, где никакой автомобиль не пройдет.
— А если грязь или снег? — спросила Нелли, наливая себе полный бокал шампанского.
— Этот зверь идет напрямик, по полям, как по асфальту, — ответила Вальтро. — Я за час добираюсь без проблем.
— А если возникают проблемы, — ухмыльнулся Жоржик, — так зверь просто едет на ней, — получается еще быстрее.
В калитку раздался осторожный стук, который они не сразу услышали, и над воротами возникло удилище — пришел полковник. Он торчал там до тех пор, пока Вальтро не встала и не распахнула перед
— Ну, что там? — спросил Жоржик, имея в виду недавний визит полковника на историческую родину, после того, как они обменялись «хайлями», и гость сел, положив на стол шляпу и выставив рядом свою вверительную грамоту.
— Да ничего хорошего там нет, — скучно ответил полковник. — Все бунтуют, и никто не хочет работать. Белые туземцы бунтуют оттого, что не получают работу, которую можно не делать, а черные — оттого, что делают много работы, за которую мало получают. Работодатели и работобратели превратились в одинаковых жуликов, эксплуатирующих капитал, эксплуатирующий третий мир. Ирландцы взрывают бомбы, исламисты взрывают бомбы, глобалисты, антиглобалисты, сутенеры и наркоманы вокруг. Порядочному человеку там жить невозможно.
— Ну, конечно, — ухмыльнулся Жоржик, — здесь можно грести деньги, делая «лагер», которым у вас там ноги моют, и ни хрена не платить рабочим.
— Я не мою пивом ноги, — вяло возмутился полковник. — Я мою их водкой, которую делают не здесь, а в Ирландии.
— Потому, что от местной водки у тебя вся шерсть с ног облезет, — заметил Жоржик. — Правильно, — кивнул полковник, — И я не виноват, что дерьмовое пиво считается здесь элитарным напитком и продается за большие деньги.
— Оно не было элитарным напитком, пока вы здесь не появились, — сказал Жоржик.
— Пока мы здесь не появились, здесь даже хлеб был элитарным продуктом, — парировал полковник.
— Он таким и остается для большинства населения, — ответил Жоржик и гордо добавил: — Лучше умереть стоя, чем хлебать из вашего корыта.
— Ну, так и стой молча, пока стоится, защитник обездоленных, — раздраженно вступилась Нелли. — Ты вон, шампанское хлебаешь, как на Новый год.
— Не могу молчать, — значительно произнес Жоржик.
— Так пиши письма, зеркало ты русской революции, — предложила Нелли. — Можешь своему президенту отзеркалить или Деду Морозу.
— Везде кричат «Но пассаран!», — меланхолично заметил полковник. — И везде впускают капитал, а потом кричат, что их обманули, — здесь и по всему миру. Мир — дерьмо. Капитал не обманешь, он уже изгадил все от полюса до полюса, где жил Дед Мороз. Жить легче, если не открывать глаз. Дед Мороз трахается с Санта-Клаусом в мотеле во Флориде, и оба вытирают письмами жопу. Предлагаю выпить ирландской водки, от которой не облазят ноги.
Уходил полковник затемно и основательно пьяным, поскольку его фляжка привела за собой литр «Тре Крунур», послужив ключом к винным погребам Жоржика и катализатором основательного застолья. Чтобы он не свернул себе шею и не воткнул в полной тьме себе в глаз собственное удило, Вальтро взялась сопроводить его, полковник вежливо протестовал, но Вальтро взялась крепко и довлекла его до арендованного порога, как раненного бойца к дверям медсанбата. Там, совсем уже окосевший, он сказал ей раненые скачущие слова, о которых, вероятно, тут же забыл. Но Вальтро запомнила. Он сказал ей:
— Брось меня, не держи. Прыгай сама, девочка. Ты родилась в рухнувшем мире, в стране, которой уже не было. Над пропастью ты родилась, в сгоревшей ржи, в последнюю минуту миллениума. Плюнь через плечо — и прыгай. Бог переводит свои часы — успевай. Мы все уже сдохли, мы истекли в яму с дерьмом. А тебе будет принадлежать
Глава 6
В свободное от учебы время и с целью получения опыта Вальтро взялась за работу в мошеннической конторе из числа тех, которые, — «Алкоголизм, табакокурение, СПИД, сифилис и приворожу деньги за один сеанс». Так получилось, что Вальтро пришла в фирму фактически в день ее основания, стояла у истоков предприятия и была хорошо знакома с двумя аферистами — мужем и женой, которые привораживали там деньги. Ей было интересно, на чем основана притягательность таких контор для народных масс, и она рассчитывала склюнуть здравое зерно, если таковое имелось в их деятельности. С течением времени она с большим удивлением убедилась в том, что эта, более чем непрофессиональная, а абсолютно идиотская деятельность приносила реальную пользу людям, которые несли в фирму свои деньги. Было очень похоже на то, что с не меньшим удивлением в этом убедились и сами основатели фирмы — пара бывших студентов, которых вышибли из мединститута за слишком пристальное изучение некоторых сильнодействующих лекарств. Эти ребята, полистав атлас по акупунктуре, втыкали иголки куда попало, делали пассы и бормотали что-то замогильными голосами, но некоторые, а потом и многие пациенты, излечивались или, во всяком случае, чувствовали облегчение. Такие успехи перевелицелителей из числа откровенных аферистов в число сдвинутых на почве целительства и привели к еще большим успехам. Утеряв остатки здравого смысла, они обрели веру в свои паранормальные силы и приобрели их, превратившись в пару шаманов, ни фига ни в чем не понимающих, но делающих вещи, черт знает как. Единственное, в чем их нельзя было обвинить, — это в жадности, они щедро делились с Вальтро деньгами, которые не могли обслужить ее несуществующие пороки, и своим опытом, который не умещался в их косноязычие.
Однажды она пригласила их на дачу, с ведома Жоржика. Жоржик согласился в целях получения развединформации об окружении Вальтро, но заранее надулся, налился презрением и заготовил ядовитые шуточки для пришельцев. Он заочно ненавидел всех, кто хотя бы теоретически мог оказать на драгоценную Вальтро влияние, которого он не мог избежать.
Они приехали втроем, легко разместившись на огромном мотоцикле. Жоржик встретил их, сидя голым в шезлонге посреди газона и надеясь сходу потрясти их своим внешним видом — он знал, что выглядит, как помесь Старика Хоттабыча с Гингемой. Но пришельцы как будто не заметили ничего особенного, зато приволокли к столу солидную сумку, из которой вынули, помимо кучи деликатесов, упаковку с дюжиной «Тре Крунур». Жоржику, уже успевшему заранее возненавидеть их за халявство, пришлось делать вид, что это его ничуть не впечатлило.
— Вы правильно выбрали позицию, — сказала Тельма, женская половина шаманствующей пары. — Солнце любит вас. Оно должно освещать ваш член — корень вашей жизни и ее женьшень.
— Я все равно до него не дотянусь, — отмахнулся Жоржик.
— Руками дотянетесь, — сказала Тельма, что заставило Жоржика посмотреть на нее с некоторым интересом. — Умеренная мастурбация на солнце — лучшая профилактика любых заболеваний. У вас есть сперма?
— Сколько угодно, — с осторожной готовностью ответил Жоржик, просчитывая ловушку, которая могла быть скрыта в этом вопросе.
— Берегите ее, — с чувством сказала Тельма. — Это сокровищница жизни, не теряйте ни единой капли.
— Я не теряю ни единой капли уже целый год, — радостно сообщил Алик, мужская половина дуэта.
— А куда же вы ее деваете? — поинтересовался Жоржик.
— Во время оргазма, я опускаю ее в мочевой пузырь, — пояснил Алик, — а потом выпиваю мочу — в ней целительная сила.
— М-м-да, — Жоржик задумчиво посмотрел на его губы, влажно блестящие в рыжеватой поросли бороды. — И как, вкусно?