Бегущая
Шрифт:
— Вас не должно это беспокоить. Это мое дело.
— А это мой первый вопрос, от ответа на который зависит их жизнь.
— Я это проверю после того, как вы отпустите нас, — ответила Сайра.
— Кто вам сказал, что мы вас отпустим?
— Никто. Я рассчитываю именно на это.
— У вас все в порядке с головой? — спросил прыгун.
— Один прыгун уже спрашивал меня об этом. Я ответила, что у меня не все в порядке с головой.
— Где вы встречали этого прыгуна?
— В своем штабе. Его поймали, как
— И что он вам рассказал?
— Он рассказал, что вы собираетесь выбросить всех людей с планеты.
— И на какой вопрос он так ответил?
— На вопрос, какова цель войны.
— И какова ваша цель?
— Лично у меня в войне нет никакой цели. Я ее не вижу. У меня есть другая цель, которая к войне не относится. Если говорить об этой войне, то для меня было бы лучше закончить ее. Просто закончить, не задумываясь над тем, кто сколько убил и сколько отвоевал. Я не вижу смысла в этих убийствах.
— И вы пошли на войну?
— Когда приходит время, тебе исполняется шестнадцать, и тогда тебе приходит повестка в армию. Никто не спрашивает, хочу я воевать или нет.
— Получается, что все воюют, не желая того?
— У каждого может быть причина. Кого-то убили, кто-то просто желает воевать. Я оказалась на фронте не по собственному желанию.
— И ты думаешь, что мы тебя отпустим после таких ответов?
— Я этого не думаю. Я думаю, что вы отпустите нас, если у вас есть желание прекратить эту войну. Прекратить не в смысле победить, а в смысле прекратить военные действия по взаимному соглашению.
— Кто сказал, что у нас есть такое желание?
— Никто. Если вы достаточно разумны, то оно должно быть у вас. Должно быть стремление к миру. Пусть не такому, как раньше, но к миру без убийств.
— Я не вижу подобного желания у людей.
— Во время войны много чего не видно. Никакой человек не пожелает своей дочери быть убитой в войне. И я думаю, что никакой прыгун не пожелает этого своим детям.
— Люди ведут завоевательную войну в нашем мире. Почему мы должны уступать?
— Этот вопрос задают те, кто хочет воевать. Люди могут спрашивать так же. И это приводит к войне.
— Нам незачем продолжать этот разговор, — сказал прыгун. — Теперь у меня будут другие вопросы. Какая цель наступления?
— Перед нами была поставлена цель взять селение, которое мы и взяли. Наши фланги не смогли сделать то, что они должны были сделать, поэтому мы здесь.
— Какова дальнейшая цель?
— Это нам не известно.
— Вы должны отвечать.
— Я ответила.
— Вы знаете, что существуют методы, которе заставят вас говорить?
— Методов, которые застявят говорить то, чего мы не знаем, не существует.
— Значит, вы упорствуете?
— Я не знаю дальнейшей цели, — ответила Сайра.
Прыгун что-то произнес. Появилось еще двое, затем еще один. Последний принес шприц. Сайру посадили на стул, и прыгун ввел ей в руку свой препарат. Он посмотрел на Сайру, затем на свой шприц, и что-то сказал.
Он ушел и вскоре вернулся с новой порцией своего вещества. Второй укол вновь ничего не дал.
— Это бесполезно, — заявила Сайра. — Так вы ничего не получите.
— Что значит — не получим? — спросил допрашивающий.
— На меня и на Дика ваш препарат не действует.
— Почему?
— Потому что мы не те, за кого вы нас принимаете, — ответила Сайра. — Мы не люди в биологическом смысле.
— Пришельцы из космоса?
— Да.
— Значит вы сами разведчики у людей?
— Да.
— И вы можете это доказать?
— Что для вас будет доказательством?
— Я не знаю, вы можете сами придумать, — ответил прыгун.
Сайра взглянула на трех охранников и через мгновение они закричали, когда их оружие рассыпалось на части под действием теплового лазера хийоака. Они смотрели на обломки с выражением полного ужаса.
— Вы могли убить их, — проговорил прыгун.
— Я могу убить всех, кто здесь находится, в любую секунду, — объявила Сайра. — И ваши веревки… — Она показала обрывки, освободив свои руки. — Возможно, вам говорили, что в меня несколько раз попали, когда я вышла из деревни.
— Значит, это действительно было?
— Было. — Сайра проткнула свою руку пальцем и показала дырку в ладони. — Пули нам не страшны.
— И вы хотите, чтобы мы вам помогли?
— От вас требуется только сохранить жизнь семи людям. В ином случае мы давно ушли бы.
— Почему для вас так важны эти люди?
— Я знаю, что мы в состоянии им помочь. И мы не можем не попытаться это сделать.
— Мы можем заключить сделку. Вы поможете нам, а мы вам.
— Это зависит от того, что вы хотите.
— Вы будете предоставлять нам секретные данные.
— Это исключено.
— Почему?
— Для вас это означает преимущество в войне, где вы убиваете людей. Зачем нужны семеро, если будут убиты другие?
— Тогда что вы можете предложить?
— Содействие в заключении мира. Если вы этого хотите, то вы сделаете то, что я скажу.
— И что мы должны сделать?
— Отпустить нас и семерых людей. Вы можете взять с них слово, что они не будут воевать.
— И ему можно верить?
— Все будет зависеть от командования людей. Слово солдата будет для них мерой чести, по которой можно о них судить.
— И как мы узнаем, что они не вернулись на фронт?
— Вы об этом не узнаете. Но вы сделаете шаг, который посеет в людях сомнения в правильности их действий. Вы дадите им повод подумать над тем, стоит ли продолжать войну. Она не кончится от этого. Но, не делая шагов к окончанию, вы ничего не добъетесь.