Бехеровка на аперитив
Шрифт:
– Где вы работаете, Геннадий? – жеманно интересуется блондинка с непрокрашенными корнями. – В смысле, где рубите капусту? Н у, скирдуете бабло?
Глаза и губы у нее блестят. Глаза от выпитого, а губы – от жира. Она уже опьянела, это особенно заметно по изменившемуся лексикону. Но самоконтроля еще не утратила: опомнившись, смущенно трет лоб, который, кстати, тоже блестит. Наверное, от пота.
– Извините, что это я… Я имела в виду – где вы зарабатываете деньги?
– Есть такой концерн «Атлант» в Москве… Но это в прошлом, уже полгода я в свободном полете. Честно
20
Французская водка хорошей очистки и чешское пиво.
21
Разновидность палтуса.
– Пора отдыхать и жить для себя. Вот, хочу купить хороший дом в Карловых Варах, переехать, обосноваться…
Яркий свет хрустальных люстр подчеркивает безупречную белизну скатерти, лениво бликуют полированные приборы, искристо играет хрусталь, бриллианты в ушах моей спутницы испускают острые сине-зелено-красные лучики.
– Жениться мне уже поздно, так что надо завести хорошую любовницу, вступить в гольф-клуб для общения… Благо денег на все хватит…
– Да ладно, ничего вам не поздно, – ободряет меня Лера.
Она, несомненно, довольно привлекательна. Беспутные карие глаза, лукавый прищур, холеное лицо. Но… Давешний обед в «Пуппе» понравился мне больше. Здесь тоже очень респектабельно, здесь прекрасная кухня, великолепные напитки… Однако вчерашняя Прекрасная Дама вдохновляла меня куда сильнее. И дело не в ее молодости: просто от сегодняшней ни естественностью, ни непосредственностью даже не пахло. Только пивом…
Если говорить откровенно, то Лера на Прекрасную Даму вообще не тянет: нет в ней изыска, утонченности, возвышенности… Красивая баба – это другое дело: такое определение гораздо точней… И, конечно, понятней большинству самцов, которые о всяких возвышенных глупостях даже не задумываются: есть сиськи четвертого размера – и ладно! Я, конечно, не такой: для меня размер груди вообще не имеет значения – разве что форма… А вот ноги – да, в них сосредоточена квинтэссенция женской привлекательности! Но и душу, несмотря на цинизм профессии, я не могу сбрасывать со счетов, и в этом моя слабость…
– Вы мужчина в самом соку. Надо просто хорошую женщину найти… А подходящее жилье я вам подберу, – Лера будто невзначай касается моей руки и многозначительно улыбается.
Я рассматриваю одушевленное украшение сегодняшнего стола. В уголках глаз уже заметны коварные морщинки. Непрокрашенные корни волос, хотя сейчас и не видны, но я знаю, что они есть. Подведенные глаза слегка расплылись, перекачанные гелем губы вызывают самые низменные ассоциации, а у не столь стойких бойцов, как я, – и непотребные желания. Да, вчерашний обед был гораздо приятней. Правда, тогда
– И невесту подберу, не вопрос…
Не дожидаясь официанта, я наполняю рюмки в очередной раз.
– Здорово! Нет, правда, очень удачно. Я пью за вас…
Мы чокаемся. Ресторан почти полон, веселье льется бурной рекой: бодро бренчит пианино, лихо шпарит баян. Гендель отдыхает…
Сразу ясно, что тон задают наши соотечественники. Немцы, правда, тоже шумят – громко разговаривают, смеются, поют песни. Но столы их не в пример скромнее, так и хочется спросить: «Ребята, да с чего вы так разгулялись-то?» Но как галантный кавалер, я обязан развлекать даму. А лучший способ расположить к себе человека – это поинтересоваться его жизнью и посочувствовать. Поэтому я спрашиваю о другом:
– … Одного не могу понять: как вы сюда попали? Да еще сами, без поддержки, без твердого мужского плеча? Небось, из Москвы?
Лера печально качает головой.
– Из Питера. Жили нормально, как все: преподавала французский и английский в университете, а муж занимался бизнесом…
Обостренная интуиция подсказывает мне, что это был криминальный бизнес. Нечто вроде рэкета бизнес-структур.
– Он и меня устроил в торгово-транспортную контору «Росфинтранс». Мы занимались грузоперевозками в Финляндию…
Я снова разливаю водку. Да, жен и других родственников такие типы часто внедряют на тепленькие места в крышуемых предприятиях, где они без особых затрат труда получают могучие оклады. Тут я верю Лере на сто процентов.
– А потом он… В общем, в девяносто восьмом он попал в аварию и стал инвалидом…
«В аварию…» Знаем мы эти аварии! Две пули – в руку и спину. Не поделил чего-то с компаньоном, партнер нанял киллера, а тот промахнулся: недострелил, только усадил в кресло-коляску…
Лера залпом опрокидывает рюмку, жадно запивает пивом. Это каким же духаном попрет от нее ночью… Впрочем, к черту сантименты, я на работе!
– Короче, муж запил, бросил меня, пустил по ветру свой бизнес… Что мне оставалось? Пришлось продать всю недвижимость, переехать сюда и начинать жизнь заново… Тогда жилье тут копейки стоило, я купила трех-комнатку в Карловых Варах всего за тридцатник! Открыла вначале экскурсионную фирму, потом стала заниматься недвижимостью…
Красивая баба поднимает рюмку и, разглядывая на свет ее кристально-прозрачное содержимое, продолжает свой душещипательный рассказ.
– Наши поперли косяками – все с «бабками», которые здесь никому не снились. А языка не знают, в правилах не рубят… Стали приглашать меня как переводчицу, потом для консультаций: куда капитал вложить, что купить да как оформить… Вот и крутилась. Сейчас я всех богатых и влиятельных русских знаю! Так что, жизнь вроде налаживается. Давай за это и выпьем!
– Конечно, Лерочка, конечно!
Мы чокаемся. Ее рука дрожит, водка капает на скатерть.
– Вам так много пришлось хлебнуть горя. За ваше мужество, вашу силу!
Я старательно изображаю сочувствие, боюсь только, это плохо получается. Слон, конечно, был порядочной сволочью, но отобрать у него все до последней копейки, да еще в сговоре с Валетом, который его и «заказал»… Это мало укладывается даже в мои, достаточно широкие представления о женской преданности и верности… Недаром ей дали прозвище Гадюка.