Белая борьба на северо-западе России. Том 10
Шрифт:
Правительство Недриса, поддержанное германскими оккупационными властями, не было признано союзниками. Ульманис же продолжал играть роль изгнанника. Дело не прошло без столкновений. В первый день переворота солдаты одной германской добровольческой части ворвались в расположение латышских частей в районе военного порта и, обезоружив латышей, ограбили их. С другой стороны, латыши арестовали Недриса, тайно увели его за город, откуда ему с различными приключениями удалось бежать в одной рубашке и добежать в таком виде к ближайшему германскому посту.
Все эти события не могли не усилить вражды между различными национальностями и не вызвать недоверия союзников к ландесверу и прибалтийским немцам вообще. Озлобление латышей было особенно
События в Либаве, к счастью, мало отразились непосредственно на фронте. В перевороте участвовал только ударный отряд Мантейфеля, стоявшие на фронте части ландесвера в нем не участвовали, и отношения между ними и латышскими частями остались корректными.
После этих событий я решил, пользуясь передышкой на фронте, уехать в Берлин, чтобы поторопить присылку ко мне русских пополнений. Тут я виделся с руководящими лицами русской колонии, с военными представителями держав Согласия и с офицерами германского Главного штаба. Среди русских я нашел разрозненность и растерянность. Большую поддержку оказал мне присланный в Берлин по делу русских военнопленных генерал Потоцкий25. К сожалению, отсутствовал генерал Монкевиц26, который, вернувшись из Парижа и плохо осведомленный о моей организации, не сочувствовал моему отряду, считая его слишком германофильским. Энергичную поддержку я нашел со стороны сенатора Бельгарда27, и при его содействии мне удалось объединить русских различных направлений, доказав им, что теперь не время спорить об ориентации и партийности, а нужно делать русское дело.
Результатом двух совещаний в Центральной гостинице оказалось сформирование в Берлине русской организации, в которую вошли представители различных русских общественных кругов. Ведение военного дела взял на себя генерал Потоцкий, а во главе вербовочного бюро стал сенатор Бельгард. Для предстоящей деятельности были выработаны следующие положения:
1) Деятельность вербовки должна происходить в полном согласии с русской военной миссией в Берлине.
2) Для пополнения признанного генералом Юденичем28 добровольческого отряда князя Ливена будут высылаться части под следующими условиями:
а) отдельно или группами для непосредственного зачисления в отряд князя Ливена;
б) отдельными ротами, эскадронами и батальонами точно так же для зачисления в означенный отряд;
в) отрядами из трех родов оружия с подчинением командованию князя Ливена.
3) Никакие другие самостоятельные или носящие иной характер формирования не будут допускаемы.
4) Принятие на службу в отряд германских офицеров и солдат не допускается.
5) Все переговоры относительно формирования германских или смешанных частей должны вестись исключительно через начальника русской военной миссии.
6) Принятие русских в такие организации, которые преследуют исключительно германские интересы, ни под каким видом не разрешается.
7) Дело формирования ведется открыто, без тайн.
8) Все отдельные высшие чины, части и отряды впредь до отправления на фронт подчиняются начальнику русской военной миссии.
Так как формирование и отправка пополнений зависели от доброжелательности как представителей военных миссий держав Согласия, так и германских военных властей, то от генерала Потоцкого и от сенатора Бельгарда требовалось много дипломатического такта, чтобы примирить в этом вопросе интересы русского дела с требованием держав Согласия и Германии.
Со второй половины мая перевозка пополнений наладилась, и отряд начал разрастаться.
Между тем на фронте опять начались военные операции. 16 мая русский отряд, сменив часть латышских рот, занял совместно с латышами Кальнецемский
В 1 час 30 минут ночи 22 мая Балтийский ландесвер, имея ударный отряд во главе, неожиданно атаковал большевиков и уже к 3 часам ночи, пробившись к ним в тыл, начал ускоренным маршем поход на Ригу, с таким расчетом, чтобы занять городские мосты через Двину раньше, чем отступавшие большевистские части могли поспеть туда. Русский отряд вместе с латышами под командою полковника Баллода пошел обходным путем по южному берегу озера Бабит. По реке Курляндской Аа направилась сильно вооруженная речная флотилия на специально приспособленных для сего речных пассажирских и буксирных пароходах. Севернее реки по берегу моря от Шлока двинулись латышские и ландесверские части.
Одновременно двинулась из Митавы по шоссе Железная дивизия Бишофа. Германские части не имели от своего правительства разрешения участвовать в рижской операции, но в случае наступления ландесвера принуждены были для обеспечения своего фланга продвинуться на новые позиции, что ими и было исполнено.
В два часа дня Мантейфель с ударным отрядом подошел к деревянному городскому, бывшему понтонному мосту, одновременно по Митавскому шоссе к железнодорожному мосту стали подходить бронированные автомобили майора Бишофа. Большевики в Риге были застигнуты врасплох. Они узнали о приближении белых, лишь когда те с боем вошли в западные предместья города. На деревянном мосту произошел короткий бой, причем пал командир эскадрона граф Рейтерн-Нолькен. Ударники ворвались в город с Мантейфелем во главе, который при этом был убит, и поспешно направились к ближайшей тюрьме, чтобы спасти заключенных там заложников. В других же тюрьмах большевики успели многих перебить, в том числе женщин, некоторое число пасторов, других же увезли из города на грузовиках для отправки в Москву заложниками, откуда они вернулись лишь в мае 1920 года.
К шести часам дня в город вступил русский отряд и получил задачу очистки от большевиков северных частей города, включая и Царский лес.
Первой задачей было организовать фактическую охрану частного имущества и предупредить грабеж. Это было тем более трудно, что в моем участке, кроме опасного склада динамита, на товарной станции находился водочный завод Вольфшмидта и холодильник со значительными припасами. Несколько раз ночью банда солдат германской Железной дивизии хотела сперва по добру, а затем насильственно получить водку из склада завода. Мне пришлось ночью съездить к майору Флетчеру, где я застал и майора Бишофа, прося их повлиять энергично на свои войска, чтобы предупредить вооруженное столкновение. Тяжело мне было уже справиться с собственными моими добровольцами, которые после тяжелого похода тоже хотели воспользоваться близостью винного склада. К сожалению, приходится за счет этого винного склада отнести и несколько случаев буйства, которые мне удалось, однако, пресечь в корне. К счастью, отряд не задержался в Риге и уже на следующее утро получил задачу очистить от красных правый берег Двины вплоть до устья реки у Магнусгофа против Усть-Двинска. Задачу эту я возложил на капитана Дыдорова. В следующую ночь части вернулись с большим числом пленных и трофеями, в том числе один исправный броневик, который я поручил поручику Мейеру. Броневик этот, окрещенный «Россией», участвовал затем в походе на Петроград и заслужил хорошую славу.