Белая как снег
Шрифт:
– Хотите что-нибудь? Кофе? Может, чай?
У Фредрика Рииса не было так называемой полицейской хватки – он не умел подмечать детали и описывать лица до мельчайших подробностей. Отработка этого навыка на учебе ему давалась нелегко. Наблюдательность явно не была его сильной стороной. Все внимание Фредрика занимало то, что он чувствовал в присутствии новых людей. Он сразу начинал размышлять, какие они на самом деле. Как и почему оказались на своем месте. Что заставило их выбрать именно такой жизненный путь. Какими они были в детстве. В юности. Такое приходило ему в голове. Что они делали дома. Когда никто их не видел, например.
Пару лет назад, когда Мунк попросил Фредрика описать пожилого мужчину, которого тот допрашивал, начальник остался разочарован – выговора никакого не было, просто тяжелый вздох. С того дня Фредрик старался больше внимания уделять внешности людей.
Силье Симонсен оказалась красивой женщиной, наверное, немного за тридцать. Голубые глаза, блондинка с волосами ровно до плеч. Без кольца. Значит, не замужем? Он бросил беглый взгляд на заваленный стол и не нашел никаких фотографий мужа или детей. Бежевая хлопковая кофта на худых плечах. Джинсы с немного вытертыми коленями, кроссовки на плоской подошве, красные «Адидасы». Веснушки.
– Я не отниму у вас много времени, – начал Риис, вынимая из кармана пиджака фотографию.
Она удивленно посмотрела на нее.
– Но почему…
– Это конфиденциальная информация, поэтому я попрошу вас не распространяться о ней, хорошо?
– Конечно, – осторожно кивнула она.
– Я прошу вас, если возможно, сделать вполне конкретную вещь – идентифицировать все подписи на гипсе.
– Всех, кто подписался на гипсе?
– Да. Как думаете, сможете?
Взяв фотографию в руки, Силье с любопытством посмотрела на нее.
– Узнаете кого-нибудь?
– А? Да, конечно. У нас есть Тронд, Сильвиа, Бенте, Эйнар… но почему?..
По ее лицу Фредрик увидел, что она сама ответила на свой вопрос.
Мы думаем, что это подпись убийцы.
– Вы что, ищете?..
Нахмурившись, она сжала губы.
– Мы пока не знаем. Просто должны это прояснить. Большего я сказать не имею права.
– Конечно, – пробормотала Силье, рассматривая снимок.
– Я почти всех тут знаю. Они из одной компании, понимаете? В классе. И играют в одной футбольной команде. А трое из них еще фехтованием занимаются.
– Рубен ходил на фехтование?
– Да.
Риис достал из кармана блокнот и взял ручку со стола.
– А это, насколько я понимаю, его сестра?
Слегка улыбнувшись, она показала пальцем на снимок.
Санне.
Тут ошибиться было невозможно – имя написала пятилетка, наверное, это ее первая попытка подружиться с алфавитом.
– Единственная подпись, которую я не могу распознать, вот эта…
Она снова показала пальцем, вопросительно посмотрев на Рииса.
– «W»?
– В классе никого нет с таким инициалом?
Симонсен немного подумала.
– Нет… у нас таких нет.
Дверь открылась, и какой-то удивленный мужчина, извинившись, собирался снова ее закрыть.
– Здравствуй, Конрад, а у вас в классе «A» есть кто-нибудь на «W»?
– Э-э, что-что?
– В шестом «A» у вас есть ученики с именами на «W»?
– Нет…
– А в «C»?
– Э-э, я не знаю, а что?..
Риис забрал у Силье фото и перевернул его. Улыбнувшись, он кратко кивнул в сторону новоприбывшего учителя – тот понял знак и закрыл за собой дверь.
– Как я уже говорил…
– Ой, извините, – отозвалась Силье Симонсен. – Я не подумала, просто хотела поскорее…
– Все нормально. Но вы же знаете, как быстро распространяются слухи. Пока что лучше пусть это будет между нами.
– Но вы ищете кого-то с именем на букву «W»?
– Я этого не говорил. Мы просто ищем тех, кто подписал гипс Рубена. Это необязательно должно что-то значить. Может, это вообще неважно. Может, его подписал какой-то бездомный, которому мальчик дал денег. Или продавец в киоске, в котором Рубен покупал жвачку. Как только мы выясним, кто это сделал, можем думать дальше. Хорошо?
– Понимаю, – серьезно кивнула Силье и засунула снимок в книгу, чтобы показать, что это останется между ними.
– Так как это произошло?
– Что?
– Его рука. Как он сломал ее?
Она с удивлением посмотрела на Фредрика.
– А вы не знаете?
– Нет…
– Ну, это была большая драма, и до этого…
– Так-так?
– Об этом даже в газетах писали. Рубен стал маленькой звездой – в школе так точно.
– Почему?
– Потому что ему очень повезло.
Она снова вопросительно посмотрела на него, словно не вполне веря, что он действительно ничего об этом не знает.
– Так что случилось? Он откуда-то упал или как?
– О, нет. Машина, в которой он находился, попала в автомобильную аварию. Ему чрезвычайно повезло. Его пришлось вырезать из нее.
– Где это случилось?
– Около «Гриля».
– «Гриля»?
Она чуть посмеялась.
– Сорри, я забываю, что не все все знают. Это крошечное местечко.
– «Гриль». Это какой-то фастфуд?
– Да, на перекрестке Гамлевейен и Нурдливейен. Его отец припарковал машину, Рубен сидел на заднем сиденье. Свидетели говорят, что на парковку на полной скорости заехала машина и просто врезалась в них. И тут же исчезла. Пару недель назад все обсуждали это. Говорят, ему просто неслыханно повезло. Отделался переломом руки. Могло бы быть намного, намного хуже.
– Так значит, это… hit and run?
– Я учитель норвежского, так что назвала бы это скрытием с места ДТП, но вы правы.
Симонсен улыбнулась.
– А водителя той машины так и не нашли?
– Насколько я знаю, нет. Но…
Она немного замялась.
– Что?
– Да нет…
Во взгляде сомнение. Словно она не знала, стоит ли говорить, что думает.
– Вы ведь… я же не знаю. Вы в курсе про отца Рубена… или нет?
– О чем вы?
– Что он?..