Белая как снег
Шрифт:
– Это робот?
– А? Нет, это Бионикл.
Томас осторожно сделал шаг вперед.
– Бионикл. Крутой.
Мальчик слегка посмеялся.
– Это не его имя, он один из «Биониклов».
– А, вот оно что. А как тогда зовут?
– Этого?
– Да.
Блондинка немного отступила назад.
– Этого – Макута.
– Круто. Это твой любимый?
Мальчик осторожно посмотрел на отца.
– Э-э… нет. Мой любимый – Элек, но свитера с ним не было в магазине.
– Обидно.
– Ага. Но у меня есть его фигурка.
Мартин бросил взгляд на белую машину.
– Жалко, я не знал, что тебе тоже нравятся Биониклы, я бы тогда захватил фигурку с собой.
– Да ничего страшного.
Мальчик сдул челку со лба и с любопытством посмотрел на лежавший у лестницы пакет.
– А что в пакете?
– Ничего особенного, увы. Я надеялся, что сегодня будет ветер.
– Ветер? Зачем?
– Чтобы мы могли запустить воздушного змея. Но я не знаю, ты, наверное, решишь, что это скучно?
– Почему скучно, – улыбнулся сын. – Давай запустим.
Кроны деревьев снова зашевелились, значит, кто-то сверху все-таки за ними наблюдает.
– Правда? – улыбнулся Томас. – Попробуем запустить?
– Давай, – кивнул мальчик.
– Наверное, лучше пойти подальше на поле. Думаю, там ветер сильнее.
Он достал змея из пакета и посмотрел на сотрудницу опеки.
– Можно мы…?
Она кивнула.
– Почему ты спрашиваешь ее разрешение? – спросил мальчик, когда они отошли от старого здания и положили змея на землю.
Апрель в Норвегии.
Запах свежевскопанной земли.
Скоро посеят зерно, и за лето колоски пожелтеют.
Томас замешкался.
Но сдержался.
– Она приглядывает.
– За кем?
– За тобой. Ну что, ты первый? Ты беги, а я буду держать.
– Ладно.
Мальчик еще раз улыбнулся и поднял змея в воздух.
Теперь уже ничто и никто не имели значения.
Те люди в машине.
Чиновница со своими бумажками.
Все эти годы.
Все это исчезло.
Есть только маленький мальчик, с широкой улыбкой бежавший за змеем, наконец взмывшим в воздух и гордо парившим высоко в облаках.
– Смотри! Офигеть!
Всего двадцать секунд, и змей опустился на землю в конце поля.
И тут случилось то, что Томас Боркгренвинк не забудет никогда.
Мальчик вернулся с совершенно другим взглядом.
– Что такое, Мартин?
– Там кто-то лежит.
– О чем ты?
Маленькой ручкой сын стыдливо пытался прикрыть мокрое пятно на штанах.
– Они не двигаются.
Холгер Мунк сидел в «Ауди», из динамиков звучала сюита для виолончели номер один соль мажор, и он опять мучился угрызениями совести за то, что в очередной раз ушел посреди воскресного семейного завтрака. И не то чтобы домашние возмущались. Они никогда ничего не говорили. Когда бы ему ни позвонили. Поздно вечером. В разгар отпуска. В рождество, когда на стол только что поставили свиные ребрышки. Что бы ни было – к нему всегда относились с полным пониманием. Сорокатрехлетний Холгер Мунк вот уже почти двадцать лет работал следователем по делам об убийствах, и все это время она была рядом. Марианне, его одноклассница из старшей школы. Любовь с первого взгляда, они поженились, как только сдали выпускные экзамены. И лишь через девять лет у них родилась желанная дочка, Мириам. Теперь ей четырнадцать, и с ней было вовсе не так трудно, вопреки бытующему мнению о сложностях подросткового возраста. Семья всегда поддерживала Холгера, как бы часто он ни отсутствовал дома. Они даже отметили его продвижение по службе прошлой осенью, хотя и понимали, что это означало для него еще большую занятость. Вновь созданный отдел по расследованию убийств обосновался в самостоятельном корпусе. Удаленно от центрального отделения полиции в Грёнланде. Холгеру Мунку не только доверили руководство новым проектом, но и дали полную свободу в подборе сотрудников. Впервые за много лет у него выдалась отличная зима. Раньше он ходил на работу в полной темноте с заиндевевшей бородой и проклинал все и вся, особенно дебилов, обожавших снег и лыжи. Но в этом году в голове Мунка были совсем другие мысли. Он – руководитель. В общем-то, основатель – вот как он себя ощущал. И все-таки что-то промелькнуло во взгляде Марианне, правда?
Толстяк-следователь стряхнул с себя чувство вины и показал пропуск служащему, стоявшему у ограждения, но по виду этого юного полицейского уже все было понятно.
Случилось что-то из ряда вон.
Встревоженный взгляд при внешней суровости парня в униформе спустя минуту после того, как Мунк припарковал машину около белого здания школы.
– Нильсен, дежурный полиции.
Мунк кивнул, доставая сигареты из нагрудного кармана бежевого пальто с капюшоном.
– Из моих людей кто-то уже на месте?
– Э-э, да… блондинка. Она вроде бы адвокат?
– Голи.
– И еще тот в костюме. Фредрик?
– Риис, – сказал Мунк, закуривая.
– Первым приехал криминалист, он тут уже давно, – сообщил мускулистый полицейский, показав на поле.
– Судмедэксперт?
– Тоже прибыл. Некоторое время назад.
Полицейский снял одну перчатку и приложил палец к карте.
– Мы перекрыли дорогу вот здесь и здесь. Лусбювейен. Тут людей немного. Несколько домов, доступ пришлось оставить открытым, поэтому мы протянули ограждение вдоль улицы Волервейен. Что думаете?
– А периметр земельного участка?
– Там наши люди, – кивнул Нильсен. – Все должно быть в порядке.
– Что еще тут у вас?
Мунк с любопытством посмотрел на карту и поднял взгляд на лес вокруг.
– Какой-то кошмар, – пробормотал Нильсен. – Тела мальчиков лежат там, вот точка на карте. Как видите, со всех сторон участки, а за ними лес. Мы предполагаем, что преступник мог зайти здесь и уйти тем же путем. Как по мне, свободный путь, нам очень повезет, если кто-то его видел.
– А это что? – спросил Мунк, ткнув в точку на карте.
– Стрельбище.
– Его оцепили?
– Э-э… нет, оно же неблизко…
– Перекройте его, – удрученно сказал Мунк. – И отправьте туда людей. А это что?
– Огромный гравийный карьер, – ответил Нильсен, указав рукой на даль леса. – Нам тоже?..
– Если вы еще этого не сделали, то да. Еще…
Мунк посмотрел на полицейского – у того был виноватый вид.
– Отправить туда людей? – наконец спросил он.
– Хорошо, – кивнул Мунк и пошел к Анетте Голи – та только что вышла из белого здания.