Белая как снег
Шрифт:
– Миа Крюгер.
– Привет, Миа. Добро пожаловать.
– Спасибо, – сказала она и села, не собираясь снимать сумку с плеча.
– Хочешь что-нибудь поесть? Или попить?
Она бегло взглянула на меню за стойкой.
– Нет, спасибо.
– Может, ты не пьешь кофе?
– Пью, но не здесь.
– Вот как? – удивился Мунк. – Ты, наверное, настоящий знаток кофе?
Это была шутка. В последнее время Осло заполонили разнообразные кофейни, одна моднее другой – там сидели юные жеманные хипстеры, для них это стало какой-то новой религией, но его замечание ее совершенно не затронуло.
– Вы это хотели мне показать? – она кивнула на две коричневые папки, лежавшие под телефонами Мунка.
– Да. Иттре тебе что-нибудь говорил?
Она покачала головой.
– Хорошо, – кивнул Мунк. – Я хочу, чтобы ты посмотрела на эти фотографии и сказала, что думаешь. Ладно?
– Ладно.
– Вот здесь, – продолжил Мунк, достав первую папку, – фотографии с места преступления, где мы были вчера утром. А здесь… – он положил вторую папку рядом с первой, – фотографии с места преступления в Швеции. Восьмилетней давности. Я хочу, чтобы ты посмотрела обе папки и сказала мне, что думаешь.
– О том, один ли был преступник?
– Этого я не говорил.
– Но имели в виду?
Она нахмурилась и вопросительно посмотрела на Мунка, и он слегка улыбнулся. Иттре был прав, эта девочка и правда нечто особенное. Он же сам Холгер Мунк. Руководитель отдела по расследованию дел об убийствах на Марибуэсгате, 13. Он привык к тому, что люди смотрели на него чуть ли не с подобострастием, но у этой студентки не было на него и намека.
– Да, я имел в виду это.
– А почему не сказали?
– Потому что это могло бы ограничить ход твоей мысли. А я хочу, чтобы ты ничем себя не ограничивала, насколько это возможно. Вдруг ты увидишь то, чего не заметил я.
– Хорошо, я поняла, – сказала Миа, повернув к себе папки.
Не открывая, она выжидающе на них смотрела.
– Можно я побуду одна? – произнесла она и подняла взгляд на Мунка, когда он все еще не понял намек.
– Конечно. Сколько времени тебе нужно, как думаешь?
– Не знаю. Минут двадцать?
– Само собой. Я буду на улице, если тебе что-нибудь понадобится.
Мунк встал, взял с собой булочку, вышел и сел на лавку на другой стороне улицы.
Девять неотвеченных, большинство от Анетте.
– Привет, это Холгер. Что там у вас происходит?
Адвокат на другом конце вздохнула.
– Спроси лучше, чего у нас не происходит. Драйер хочет брифинг. Видимо, на нее давит министерство, она считает, надо созвать пресс-конференцию…
– Я же сказал, подождите.
– Я так ей и передала, но действия это не возымело.
– Не возымело? – раздраженно переспросил Мунк.
– Не ори на меня, ты отлично знаешь, какая она.
Ханне-Луисе Драйер. Новый начальник Управления полиции в Грёнланде. Управление сильно сопротивлялось, когда стало известно о том, что отдел по расследованию дел об убийствах переезжает. Начальство, недовольное его работой, махало шашкой, и Мунк очень надеялся, что смена руководителя ему поможет, но не в этот раз. Видимо, такова участь – никогда не будет у него хороших отношений с начальником. Да и ладно. Сейчас карты в руках у него, и ничего с этим поделать они не могут – это их и бесило.
– Попроси ее подождать, – сказал Мунк. – Мы не станем обнародовать имена, пока не поговорим с обеими семьями, что ей тут непонятно?
– Я попросила – хватит на меня кричать. Мать Томми прилетает в час дня, я отправила Катью забрать ее в аэропорту. Что это за мать, черт бы ее побрал: улететь в Испанию в отпуск, оставив одиннадцатилетнего ребенка дома одного?
– Может, у нее были причины, пока не будем осуждать.
– Попросила соседей присмотреть за ним, а те даже не знали об этом.
– Займемся этим, когда она приедет. Что по фургону?
Пока что это их единственный след. Кто-то видел белый фургон в лесной роще у Лусбювейен.
– Уксен сейчас в транспортном управлении. На дороге нет съездов до гольф-клуба, значит, туда фургон уехать не мог. Сосредоточимся на шоссе 159 в обоих направлениях и на пункте оплаты дороги на E6. Они сейчас ищут фотографии, нам удалось найти семь камер, если я не ошибаюсь. Он на другой линии и сообщит, как только будут новости. Но послушай…
– Да?
– Белый фургон? Сколько таких в Осло?
– Это было утром в воскресенье, – успокаивающе сказал Мунк. – Будем надеяться, что нам повезет. Что там семья Лундберг?
– Очень помогают следствию, – продолжила Голи. – И очень спокойные, на самом деле. По-моему, они не до конца понимают, что произошло. Фредрик сейчас там, он должен мне скоро позвонить. Бриф в четыре, как договорились?
– Да, предупредишь всех?
– Хорошо. Слушай, мне пора, опять Драйер звонит.
– Никаких пресс-конференций, пока… – начал Мунк, но Анетте уже положила трубку.
Чертовы кретины.
Почему нельзя оставить их в покое?
Словно ему больше заняться сейчас нечем.
Выкурив три сигареты, Холгер Мунк предположил, что студентка в кафе, судя по всему, закончила. Он наблюдал за ней в окно все это время. Миа почти не шевельнулась, только закрыла папки.
– Ну как дела? – спросил Мунк, вернувшись за столик.
Она словно не заметила его прихода. Ее голубые глаза были широко раскрыты, но мыслями она находилась где-то далеко.
– Сорри, – наконец произнесла девушка, проведя рукой по черным волосам.