Белая как снег
Шрифт:
Это не всегда тебе на пользу, Миа. Видеть то, чего не видят другие.
Так сказала бабушка в один из своих не лучших дней – она долго болела, но к врачу идти, конечно, отказывалась. Худенькая, с черными кругами под глазами, она, скорчившись, лежала на матрасе на полу. В кровать, само собой, не хотела, эта прекрасная упрямая женщина. Как же сильно Миа ее любила.
Это может вызвать в тебе страх. И принести одиночество. Другие не понимают того, что понимаешь ты. Жизнь, людей. И то, как все связано между собой.
Как это похоже на бабушку. Это ведь она была больной, а не Миа, и все равно хотела помочь. К счастью, через несколько недель она выздоровела, и на выходных ей должно было исполниться восемьдесят лет. Как Миа ждала этого. И волновалась. Ведь она знала, что будет с мамой, если не придет Сигрид.
Но Сигрид, конечно, не придет.
Где ты, Сигрид?
Миа украдкой бросила взгляд на телефон, когда добряк-следователь улыбнулся и вызвал лифт.
– Мы сидим на третьем этаже. Формально сюда наш отдел переехал прошлой осенью, но ремонт еще не закончен. Ох уж эти рабочие.
Он сразу же ей понравился.
Холгер Мунк.
Первого впечатления достаточно, чтобы понять это.
По крайней мере, у Мии всегда было так.
На такого человека можно положиться, он честный, надежный и придет на помощь, когда она тебе понадобится.
Миа не всегда могла увидеть все отчетливо, иногда ее оценка происходила на уровне ощущений, предчувствие хорошего, тепла, исходящего от человека, в противоположность однозначному неприятному чувству. И не помогут никаких уловки. Особое чутье всегда было присуще Мии, и она никогда не любила ложь. В детстве она думала, что все вокруг такие же. Не внешне, само собой, тут она понимала, что не все выглядели как маленькие индейцы с ярко-голубыми глазами, но внутри. Впервые она почувствовала себя другой в подростковом возрасте.
Скоро ей двадцать два.
Через полгода.
В ноябре.
Сигрид и ей.
Прошлый день рождения она праздновала одна.
В этот раз они должны быть вместе.
Миа пообещала это себе.
Я найду тебя.
Несмотря ни на что.
Миа подавила зевок, когда двери лифта открылись и показалась табличка.
«Полицейский участок Осло».
Отдел по борьбе с уголовными преступлениями.
Марибуэсгате, 13.
– Ну, вот тут мы и обитаем, – улыбнулся Мунк, набрал код на панели на серой стене и придержал дверь перед Мией.
Самый обычный офисный опенспейс, даже скучный. На полу в проходах лежали остатки ковролина – теперь его меняли на паркет. Рабочие места со стеклянными перегородками – попытка создать современный открытый офис, как стало модно в больших компаниях: синергия, близость, но идея так себе. Очевидно, что здесь есть потребность в приватных беседах, но это не вписывается в концепцию дизайнеров интерьера – кремового цвета прямоугольные вертикальные пластиковые полосы декорировали окна почти всех рабочих мест, кроме парочки тех, что стояли пустыми, места для взрослых, как назвал их Мунк еще в кофейне. Он посмотрел на Мию полным любопытства взглядом.
– Ну что же, сколько ты хочешь в месяц?
Задав этот вопрос, Мунк посмеялся сам над собой. Она тоже слегка улыбнулась, но, конечно, поняла, что он спрашивает всерьез.
Хочешь работать у нас?
Он выбрал другую тактику. Показал ей их офис. Познакомил с командой. Ну что, понравилось?
Начать работу посреди расследования дела об убийстве.
Когда постоянно обрывают телефоны.
Почти тридцать часов, как найдены тела убитых.
Два мальчика одиннадцати лет.
На земельном участке.
Первые сорок восемь часов важнее всего, так ведь?
Она где-то прочитала это.
Она же не дура. С каким напускным безразличием вел себя лектор, когда студенты собирались выполнить тест Калифорнийского университета. Да нет, ничего особенного. Просто игра. Чтобы вы немножко потренировались работать на месте преступления. Не переживайте.
Миа и не переживала, но те фотографии ее поразили. Мальчики на них были как живые. Словно сейчас заговорят. Она огляделась вокруг: вдруг у кого-то в аудитории такие же ощущения, но, похоже, никто ничего подобного не испытывал. С рвением, как у маленькой девочки, которой купили первую книжку с картинками, Миа с головой ушла в работу и пришла в себя, только когда лектор, положив руку ей на плечо, дал стопку бежевых листков для заполнения.
– А тут сижу я.
Мунк продолжал проводить экскурсию по участку, все еще пребывая в приподнятом настроении, но вскоре оно сменится на серьезное.
Еще несколько стеклянных кабинетов, огороженных в большинстве длинными белыми панелями. За ними Мунк и Миа завернули за угол и пришли в действующий опенспейс. Два напряженно работающих сотрудника оторвали взгляды от больших мониторов – всего их было четыре, они образовывали квадрат на большом столе посреди комнаты.
– Это Анья и Людвиг, – кивнул Мунк.
Мужчина в возрасте, немного за пятьдесят, привстал и протянул Мии руку. На нем были овальные очки в стальной оправе, бордовый жилет и красный галстук. Мии вспомнился анекдот: Алло, это семидесятые, мы хотим вернуть свою одежду, но вообще-то повода для этого не было – мужчина показался ей очень приятным. С доброй улыбкой и теплым рукопожатием он посмотрел Мии прямо в глаза.
– Людвиг Грёнли.
– Здравствуйте. Миа Крюгер.
– А это Анья.
– Привет.
Молодая девушка в очках в роговой оправе не поднялась с места, только быстро бросила взгляд на Мию, после чего вздохнула и, вернувшись к своему монитору, стала молниеносно печатать на клавиатуре, словно играя на фортепьяно.
– Ты это серьезно, Мунк?
– Анья Беличек. Наш неугомонный компьютерный гений. Прямо из Гарварда.
– Нет. Опять мимо. Гарвард для глуповатых снобов – они поступают туда только потому, что у них богатые родители. Я закончила Массачусетский университет, – вздохнула девушка, почесав голову под короткими каштановыми кудряшками.