Белая карта
Шрифт:
Посему наше положение в Ставке двоемудрое: Государь с нами, но при этом как бы за спиной Алексеева.
Хотите анекдот, правда генерал-лейтенант Данилов уверяет, что знает случай из первых уст – от военного министра Сухомлинова.
Итак, 1912 год, решается судьба морской программы адмирала Григоровича. Сухомлинов пытается отговорить Государя от больших расходов на флот. На его беду Государь во время аудиенции был случайно в морском мундире. И вот на все инсинуации Сухомлинова против флота он услышал: «Предоставьте, Владимир Александрович, более авторитетно судить о военно-морских вопросах нам – морякам»… Вот так
В ЦАРСКОЙ СТАВКЕ
Ставка Главковерха размещалась в трех каменных губернских особнячках. Колчак с сопровождавшим его кавторангом Смирновым прошел в приемную генерал-адъютанта Алексеева, но в кабинет начальника штаба всея русской армии Колчак прошел один. Однако через несколько минут пригласили и Смирнова. Генерал Алексеев предупредил их, что Государь совершает сейчас свою утреннюю прогулку на автомобиле и что он может вернуться в любую минуту. А пока он введет моряков в обстановку по всем фронтам. Главные же указания даст сам Государь.
Не заходя в особняк они прошли в яблоневый сад и двинулись по дорожкам, обсаженным смородиновыми кустами. Бабочка-капустница вспорхнула на полковничий погон императора. Но Николай II меньше всего хотел в эти минуты, чтобы новоиспеченный вице-адмирал видел в нем императора. Взяв Колчака под руку он повел его вглубь сада. Они были одного роста, шагать в ногу было удобно. У скамьи Николай остановился, но не сел – вытащил портсигар и предложил Колчаку папиросу. Адмирал хотел было отказаться, но понял, что он не нарушит этикета, если закурит сейчас в присутствии монарха. Император сам добивался предельной доверительности предстоявшей беседы, и потому начал ее с обычного человеческого вздоха:
– Завидую вам, Александр Васильевич, в Севастополь поедете… Прекрасный город!
– Да… – Запнулся Колчак на словах «Ваше Величество», но не произнес их, следуя предложенному приватному тону. – Мой покойный батюшка воевал в Севастополе в Крымскую компанию.
– Вот как? – Поднял бровь Николай. – Так значит сам Господь позвал вас идти по стопам отца… Но Крымскую-то мы проиграли. Вот нынешний шанс упускать не имеем права! История, потомки не простят ни меня, ни вас…
На слове «вас» император взглянул в глаза моложавого адмирала.
– Союзники обещали мне Босфор и Дарданеллы, но сами-то они этого весьма не хотят. Особенно Англия. Коварный Альбион хочет держать в руках все три ключа от Средиземного моря – Гибралтар, Суэц и Дарданеллы с Босфором. Я даже предполагаю шулерский ход с их стороны. Мы берем Босфор, а они оставляют в своих руках Дарданеллы. Разве не для того они без малого год штурмовали этот пролив? Они уверяют меня, что хотят помочь России сокрушить Великую Порту. Но избави Бог от таких помощников, а с врагами я и сам справлюсь.
Ведь справимся, Александр Васильевич, а?
– Так точно – справимся. Я по дороге в Ставку сделал предварительные расчеты. Должны справиться.
– Иного ответа я от вас и не ожидал. Спасибо вам и спасибо туркам – они отчаянно отстаивают наши Дарданеллы от англичан. И пока они еще держатся, вам, господин вице-адмирал, – Николай с улыбкой посмотрел на новенькие погоны Колчака, – надлежит успеть взять оба пролива.
– Генерал Алексеев сказал, что Румыния вот-вот вступит в войну.
– Вот на существенную поддержку
В лучшем случае мы пройдем к Босфору через Болгарию. И тогда ударим по проливам и с суши, и с моря. Но в худшем – вам придется выполнять эту задачу одному, как Ушакову, который брал турецкие острова полагаясь на силы только морского десанта.
– Для этого надобно сначала завоевать такое же превосходство на море, как Ушаков. И я полагаю мы это сделаем.
– Я очень ценю вашу уверенность и ваш опыт. Готовьтесь все же к самостоятельному варианту. Бог вам в помощь! Примете это от меня, как благословение.
Николай достал из нагрудного кармана маленькую иконку Николая-Чудотворца и, перекрестившись, передал ее адмиралу.
Мог ли Колчак представить себе, что не пройдет и трех лет, как ему придется снаряжать экспедицию на поиски останков своего августейшего собеседника в сибирской глуши? А потом через год и его кости примет безвестно сибирская река.
Тобольск станет Царьградом…
В последний год двадцатого века Николая и все семейство его признают святыми, и лики их проступят из небытия на иконах…
Их первая беседа заняла час. Потом были и другие. Колчак был немало наслышан об ограниченных способностях самодержца и был приятно удивлен, что Николай никак не подтвердил это нелестное мнение. Напротив, выказал широту взглядов и собственное понимание подоплеки непростых событий. Ему очень понравилось и то, что император принял и его помощника Михаила Смирнова, невзирая на его невеликий чин.
РУКОЮ БИОГРАФА: «В Ставке адмирал был несколько раз принят Государем, отнесшимся к адмиралу с исключительным вниманием и напутствовавший его иконой. Адмирал говорил мне, что Государь произвел на него чарующее впечатление. Я также имел счастье быть представленному его величеству».
РУКОЮ ОЧЕВИДЦА. (Генерал-лейтенант Данилов [8] ): «Император Николай встречал лиц, являвшихся к нему, хотя и сдержанно, но очень приветливо. Он говорил не спеша, негромким, приятным грудным голосом, обдумывая каждую свою фразу, отчего иногда получались почти неловкие паузы, которые можно было даже принять за отсутствие дальнейших тем для продолжения разговора. Впрочем, эти паузы могли находить себе объяснение и в некоторой застенчивости и внутренней неуверенности в себе. Эти черты Государя выявлялись и наружно – нервным подергиванием плеч, потиранием рук и излишне частым покашливанием, сопровождавшимся затем безотчетным разглаживанием рукою бороды и усов. В речи Императора Николая слышался едва уловимый иностранный акцент, становившийся более заметным при произношении им слов с русской буквой „ять“.
8
Генерал-лейтенант В.А. Данилов – начальник оперативного отделения Главного штаба (Ставки).