Белая кобра
Шрифт:
Охранники были хорошо знакомы бывшему майору, но тем не менее, они смотрели настороженно и пристально. Когда он поравнялся с охраной, один из молодцов, продолжая загораживать собой проход, молча приподнял край газеты, и Юлдашев так же молча положил туда свой пистолет. Молодчик опустил газету и жестом предложил Юлдашеву поднять руки, быстро и профессионально обыскал его, и только после этого молча отодвинул журнальный столик и отодвинулся сам, давая Юлдашеву возможность пройти в номер.
Но впереди него туда прошел второй охранник, и только после вошел Юлдашев. Охранник вернулся
Возле двери во вторую комнату апартаментов, сидел на стуле, перебирая безучастно в руках четки, запрокинув голову в потолок, высокий сухопарый азиат. Он был одет в джинсовый костюм и с выгоревшей под южным солнцем тюбетейкой на бритой голове. Юлдашев знал его, это был Султан, личный и бессменный телохранитель Фаруха.
Это был человек-легенда. Мастер восточных единоборств, в свое время жестокий серийный убийца, который когда-то был объявлен во всесоюзный розыск.
Ловили его несколько лет лучшие сыскари по всему союзу, а когда все же поймали, люди в нескольких азиатских республиках, узнав, что арестован, наконец, Султан-людоед, впервые за много лет уснули спокойно.
Все были уверены, что жестокого убийцу, приговорят к смертной казни, но все случилось наоборот. Его неожиданно признали душевнобольным и отправили на принудительное лечение, как говорили, у правосудия его удалось откупить за громадные деньги Фаруху. А после распада союза, Султан-людоед оказался на свободе, на каком основании и как это произошло, никто не знал. Но он вышел на свободу и оказался в свите Фаруха, превратившись в его тень.
Этот страшный человек никогда в жизни не пользовался никаким оружием, он убивал исключительно голыми руками. Его боялись все, даже охранники Фаруха сторонились и опасались его.
Султан-людоед, не прекращая пребирать четки, приоткрыл глаза и сказал негромко, обращаясь к Юлдашеву:
— Что стоишь? Иди, хозяин зовет.
И опять зашевелил губами, продолжая перебирать жесткими пальцами, которыми он свернул не одну шею, самшитовые четки.
Юлдашев несколько удивился и замешкался, поскольку ничего из-за дверей не слышал, никаких приглашений пройти. Но Султан-людоед молча глянул на него ещё раз, и Юлдашев, пожав плечом, решился пройти в соседнюю комнату. Он вошел, а за спиной у него Султан-людоед прикрыл дверь.
В этой комнате убранство внешне было ещё скромнее: небольшой диван возле стены, два кресла и журнальный столик в углу, большой письменный стол возле огромного окна, на котором трепетали белые занавески.
Хозяина в комнате не было. Юлдашев недоуменно огляделся и в это время в комнату вошел из незаметной сразу, в тон обоям обтянутой шелком двери, Фарух. Он был в светло серых брюках, белой рубашке без галстука, с распахнутым воротом. В густой черной шевелюре заметно посверкивала серебряными нитями седина. Судя по ней, последние события не прошли бесследно для Фаруха.
— Садись, — нетерпеливо указал рукой на кресла Фарух, сверкнув перстнями на пальцах.
Не дождавшись пока гость усядется, отбросив в сторону восточные условности, Фарух, не ставший садиться, спросил напрямик.
— Что с товаром и деньгами?
— Возле ресторана нашли две машины…
— Это все меня не интересует, — резко остановил Юлдашева Фарух. — Меня интересует товар. Где он? И что с ним?
Юлдашев кратко и сухо сообщил о том, что товар ищут, что товар перехвачен неизвестными конкурентами. И тут он выложил на стол свой главный на сегодня козырь в этой смертельной игре.
— У меня есть основания предполагать, что это дело рук Корнея, — не меняясь в лице, доложил он.
— Ты с ума сошел?! — повернулся к нему отошедший к столу Фарух. Зачем ему это нужно?!
— Я не знаю, — упрямо вздернул подбородок Юлдашев. — Но совсем недавно он выспрашивал меня о том, что мне известно о Шейхе.
— Так, — сразу же подобрался Фарух. — Дальше.
— Дальше ничего особенного, но он тормозил меня всю ночь, тянул с докладом тебе, отказался ехать к тебе сам, послал меня, когда должно было быть все наоборот. Повел по дурному адресу к какому-то пенсионеру. Что же еще? Повод для размышлений есть.
— Повод для размышлений действительно есть, — задумчиво повторил Фарух.
Он повернулся к Юлдашеву спиной, долго смотрел в окно, на трепещущие занавески, а Юлдашев за его спиной терпеливо ждал, в чудовищном нервном напряжении. Сейчас решалось все. Непредсказуемый Фарух мог вызвать к себе Корнея, и это стало бы катастрофой для бывшего майора.
Фарух обернулся, подошел к двери, в которую вошел Юлдашев, открыл её и позвал негромко:
— Султан, зайди на минуту.
Быстро вернулся к столу и пристально посмотрел на Юлдашева, какое впечатление произвело на него приглашение Султана-людоеда.
Юлдашев как сидел с каменным лицом, так и сидел.
— Молодец, майор, — цокнул языком Фарух, любивший называть Юлдашева по званию. — Умеешь себя держать. А ты что скажешь, Султан?
— Султан ничего не скажет, — раздалось за спиной Юлдашева, который даже не слышал, как вошел в комнату этот тихий убийца.
— Султан ничего не скажет, — повторил глухим голосом вошедший. Султан хозяина слушать будет.
— Вот, Султан, майор говорит, что Корней мог нас продать. Мог?
— Конечно, мог, — не задумываясь, ответил Султан. — Каждый может. Особенно сейчас. Деньга всем нужна. Почему вещь не продать?
— Майор говорит, что Корней не вещь продал, он нас продал, — улыбнулся Фарух.
— Мы тоже вещь, — не меняясь в лице, отозвался Султан.
— А ты меня можешь продать? — спросил Фарух.
— Не могу, — серьезно ответил Султан. — Моя жизнь тебе принадлежит, как я тебя продать могу? Только Султан не может продать. Остальные все могут.
— И майор может? — лукаво прищурился Фарух.
— Майор тоже человек, — не запнувшись, ответил Султан. — Любой человек продать может.
— А ты что скажешь, майор? — резко повернулся Фарух к Юлдашеву, шагнув в его сторону.