Белая колдунья
Шрифт:
—Очень не хватает, милорд, — подтвердил Баулз.
Маркиз достал десять фунтов из бумажника.
— Купите все, что нужно на обед, — распорядился он. — А завтра я позабочусь о том, чтобы все было как следует организовано.
— Спасибо, милорд, большое спасибо, — произнес Баулз. — Нам было очень трудно, пока вас не было. Очень трудно!
Маркиз обратил внимание, что с их последней встречи Баулз не только постарел — он был еще и очень худой.
— Вы хотите сказать, что вам с миссис Баулз приходилось голодать? —
— В соответствии с вашими приказаниями мистер Поттер понизил жалованье всем, кто работает в поместье. Наше жалованье уменьшилось вдвое.
Маркиз задохнулся. Он вдруг сообразил, что со времени своего приезда он не видел никого из слуг.
—А что с лакеями? — спросил он.
—Мистер Поттер уволил их, милорд. Он сказал, что, пока вы в отъезде, они не нужны. Не хотел беспокоить вашу светлость сразу после приезда, но мне очень трудно управляться без их помощи.
—А у миссис Баулз на кухне остались помощники? — уточнил маркиз.
— Нет, милорд.
—Тогда, как только подадите мне ленч, — велел маркиз, направляясь к столовой, — поезжайте в деревню и верните кого сможете из тех слуг, которые работали здесь до моего отъезда. Или наймите новых работников. — Он заметил, как засверкали глаза старика. Маркиз достал еще несколько банкнот. — Оплатите все крупные счета и скажите мяснику и владельцам других лавок, что я хочу, чтобы все было так, как во времена моего отца.
— Это хорошая новость, милорд, очень хорошая, — пробормотал Баулз с дрожью в голосе. Садясь за стол, маркиз даже подумал, что его дворецкий сейчас расплачется.
—А теперь подайте то, что приготовила ваша жена, — произнес он совсем другим тоном. —
Надеюсь, ее светлости нравится великолепная стряпня вашей супруги.
Завтрак был вкусным, но весьма скудным. У маркиза появилось неприятное чувство, что если он съест все, что стоит перед ним на столе, то семейство Баулз останется голодным. Слегка перекусив, маркиз спросил:
—А кто та молодая дама, которую я видел в комнате ее светлости? Ее, кажется, зовут Флора.
— О, это мисс Ромилли, — ответил Баулз. — Ваша светлость, должно быть, помнит мистера Фредерика Ромилли, который пишет книги? Он живет в «Четырех коньках».
— Конечно, я помню его, — удивленно согласился маркиз. — Вы хотите сказать, что мисс Флора — дочь мистера Ромилли?
—Да, милорд. Она была еще совсем ребенком, когда вы перебрались в Лондон. После того как ее мать умерла, она продолжила ухаживать за лекарственными растениями, которые та выращивала, и люди со всего графства приезжают к ней лечиться от всяких недугов.
— И вы верите, что это возможно? — спросил маркиз.
— Конечно, ваша светлость, — подтвердил Баулз. — Мисс Флора замечательно помогает больным старикам и детям.
Маркиз усомнился в этом утверждении, но промолчал.
Тут он вспомнил, что Фредерик
Маркиз не верил в то, что школу действительно закрыли, тем паче по его приказу, и что викарий уехал, потому что не получал жалованья.
Это, должно быть, просто преувеличение — выдумки этой девушки, Флоры. Но ее отец — серьезный и уважаемый человек.
Маркиз приказал подать карету, чтобы поехать в деревню. Прежде он решил заглянуть в конюшню и узнать, как содержатся его лошади. К своему облегчению, он узнал, что Гувер, старший конюх, все еще работает.
—Я беспокоился, не случилось ли чего с моими лошадьми, пока меня не было, — сказал маркиз, пожимая конюху руку.
—Три из них уже проданы, милорд, — ответил Гувер.
—Три? — удивился маркиз. — Кто приказал?
— Мистер Поттер, милорд. Он сказал, что таковы ваши инструкции: мол, было бы ошибкой кормить стольких лошадей.
Маркиз сжал губы. Тем не менее, прежде чем обвинять Поттера, ему необходимо поговорить с Фредериком Ромилли. Он взял с собой Гувера — не хотелось спрашивать, остались ли у конюха помощники. Они поехали по длинной аллее, обсаженной с обеих сторон дубами, и когда миновали сторожки привратников, маркиз спросил:
—А почему они обе пустуют?
Гувер помолчал немного, потом ответил:
— Мистер Поттер отказался платить им, милорд. Он сказал, что раз в замок больше никто не ездит, им некому открывать ворота.
— И они ушли? — догадался маркиз.
— Они не могли жить здесь без жалованья, милорд.
Маркиз промолчал, отметив про себя, что въездные железные ворота пора было бы починить и покрасить. Проезжая по деревенской улице, он заметил, что коттеджи тоже изрядно обветшали. Многие из них были покрыты соломой, и поскольку ее давно не меняли и не ровняли, образовавшиеся прорехи были просто прикрыты брезентом, а кое-где даже старыми ковриками или пустыми мешками. Маркиз не проронил ни слова, но он все видел и запоминал: по одну сторону дороги обветшалые домики жителей деревни, по другую — парк и две маленькие убогие лавчонки. Оно и понятно: ни один лавочник не останется там, где людям нечего тратить на товары.
Маркиз вспомнил, что Фредерик Ромилли живет на дальнем краю деревни. Его дом елизаветинских времен, выстроенный из красного кирпича, со временем выцвел до светло-розового цвета, но не потерял своей красоты. Большой, с застекленными ромбами окнами, причудливыми дымоходами и четырьмя массивными коньками, из-за которых, собственно, и получил свое название, дом являл собой гармонию надежности и легкости одновременно.
Подъехав ближе, маркиз увидел, что сад утопает в цвету миндаля и вишни и своей ухоженностью сильно отличается от того, что маркиз только что видел в деревне.