Белая королева
Шрифт:
Я опять повёл мальчика, подталкивая в плечо, потому что он так и не пришёл в себя, даже родные стены не внушили чувства безопасности. Он не верил, что жизнь способна повернуться к лучшему.
Запах привёл меня в кабинет. Элегантная и строгая обстановка заставила устыдиться за себя и как ни странно, за подопечного. Я подпихнул парнишку к креслу, чтобы фривольные шаровары не так бросались в глаза. Высокий плотный мужчина лет пятидесяти стоял возле стола, насторожённо поглядывая то на меня, то на сына.
— Мы держим слово! — сказал я высокомерно, стараясь не думать о том, что мои штаны тоже не дотягивают до здешнего барского великолепия.
— Я
— Ваш парень стечением злых обстоятельств оказался в заведении, где людей используют против их воли и не совсем так, как они рассчитывали. Физически он не пострадал.
Отец снова посмотрел на сына, нет бы обнять, прижать к сердцу, ведь метался он в поисках наследника, с ума сходил, но куда там, даже рожа не дрогнула. Марку держит? Как у богатых всё сложно.
— Вы потребовали мало денег. Почему?
Мучило, конечно же искушение просить больше, по сути я ведь затраты не вернул, вложил их в аренду, а от Фенни возмещения убытков не дождёшься, у него карманы всегда пусты, но я чиркнул в воздухе пальцами. Вампиры так общаются между собой, впрочем, человек понял.
— Мне пришлось выкупить Бента, расходы вы мне компенсировали, так что баланс сведён.
Он склонил голову к плечу, словно признавая за моими словами резон и какой-никакой смысл (хотя это, вроде бы, одно и то же), потом обратил взгляд на причину всех хлопот.
— Иди к себе, мальчик, поговорим чуть позднее.
Бент оглянулся недоверчиво на меня, но кажется всерьёз поверил, что честно отпущен на волю. Он вскочил, а я, спохватившись, стащил куртку с его плеч и полным достоинства движением облачил в неё свои.
— Это моё, — объяснил. — Дал на время поносить. Полагаю, у вас здесь и так найдётся, чем прикрыть наготу.
Парнишка резво исчез в глубинах дома, затих его топот. Отец смотрел на меня внимательно, словно пытался понять некий глубинный смысл происходящего, и я терпеливо ждал, когда он решится сказать то, что кирпичом лежало на душе — знакомы мне такие взгляды.
— Человек, который ко мне приезжал с вашим поручением. Я его узнал. Вы его помощник?
Вот в чём дело, решил, что раз мы с Саториным известны как любовники, то не могли не втянуть в такое дело и третье лицо. Извращенцы же, озабочены до невозможности. Смешно стало, и я улыбнулся, не особенно опасаясь, что мне здесь за это влетит.
— Мы храним верность друг другу! — произнёс я как мог серьёзно.
Не знаю, что думал обо мне этот очень богатый и явно несентиментальный человек. Прикидывал как смешать с пылью? Ему стереть память, чтобы избавить от соблазна? Я с любопытством ждал. Когда он шагнул и протянул руку, признаться, растерялся, но сжал тёплую ладонь и по вечной своей привычке слегка поклонился.
Дом я покинул беспрепятственно, никто не пытался поймать и отметелить за всё хорошее, и на душе потеплело. Странно, но раньше я вообще никогда не задумывался о том, как моё существование влияет на жизнь окружающих людей, они просто были, как питательная среда у микроорганизма. Они не знали, насколько я вредный и позволяли существовать в своём пространстве. Я ими пользовался и не считал, что должен испытывать благодарность. Это же люди. А ведь после общения с вампирами на их человеческой сути отдыхал мой бедный разум. Ленник в клубе, страдавший о судьбе едва знакомого парня. Отец Бента, переломивший справедливый гнев потому, что полезно отличать поправимые последствия от фатальных. Кто знает, быть может, я обрёл шанс завести смертных друзей? Интересная мысль, постараюсь её обдумать,
Глава 18
Саторин прислал новое сообщение, когда я уже подъехал к нашему особняку и, не выходя из капли, присматривался к дверям и окнам. Снаружи не наблюдалось признаков того, что кто-то проник внутрь, и я решил войти и проверить все комнаты до возвращения патрона. На всякий случай, да и просто привык.
В доме царила тишина, пустота, и я, радуясь кратковременной свободе от всех обязательств, послал вперёд тот самый импульс, который помогает вампирам избежать драк. Люди наверняка дали бы явлению какое-то наименование: аура там или сила. Я называл — восприятие, потому что, пользуясь этим умением, не только показывал себя, но и видел других. Не берусь объяснить подробнее, поскольку вампиры вообще на удивление редко задумываются о том, что они есть, а я, как ни крути, один из них. Сейчас, конечно, дом пустовал, но я мурлыкнул в его тишину, а потом сообразил, что веду себя как малолетка, что отрывается по полной, пока не видят взрослые, и деловито пробежался по этажам.
Везде было тихо, только в мастерской и под ней словно метался ещё от стены к стене крик разрушаемого имущества. Я плотно затворил двери, надеясь, что Саторин не сунет сюда нос до тех пор, пока не наведём порядок. В комнаты Шерил я войти не рискнул, лишь постоял рядом втягивая сохранившийся запах. Боль притихла, или я к ней привык.
Издали заслышав нашу машину, сбежал вниз. Мой гений выбрался на площадку и шагнул в дом. Даже носом не повёл, чтобы проверить запахи. Высокомерие в себе разбудил или легкомыслие — всё равно глупо было. Пусть он полагался на меня, но действия, направленные на безопасность гнезда, должны работать на уровне инстинкта. Проверять помещение, раньше, чем в него войти, надо всегда. Хотел поругаться, но Саторин выглядел таким усталым и присмиревшим, что я воздержался от запоздалых нравоучений. Сам же избаловал патрона, мне и расхлёбывать компот его беспечности.
— Всё в порядке? — уточнил для верности.
Он кивнул.
— Я лягу.
— Отлично, идём.
Он молчал, пока я спокойно шёл следом и возмутился, лишь когда ввалился за ним в спальню.
— Тач, я хотел бы остаться один.
Можно подумать, я — нет! Объясняй тут опять прописные истины. Сложно с молодняком: вечно он полагает, что уже достаточно вырос.
— Я тоже предпочитаю ни с кем не делить родное ложе, потому и гуляю на стороне, только дом наш, как выяснилось, не слишком надёжен в качестве крепости, и, пока мы не утихомирим всех, кто желает нам зла, спать будем в одной комнате и на одной кровати.
Саторин от возмущения вскинул голову и раздул ноздри. Я не убоялся. Смотрите-ка, шокировали мальчика. Давно ли просил его не бросать, а уже выталкивает любимого Тача из практически супружеской постели.
— Не вижу необходимости! — заявил он сурово.
— А это не тебе решать, — ответил я. — Как старший в гнезде я просто отдаю приказ.
Я отпустил немного восприятие, вроде и деликатно всё проделал, стараясь лишь намекнуть на порядок вещей, а не прибить к почве, но мой господин и повелитель попятился и шлёпнулся задом на покрывало. Многообещающе получилось. Никогда ещё он не смотрел с таким ужасом, я пожалел, что начал этот разговор, но с другой стороны, сколько можно прятать голову в песок? Доставать иногда приходится. Я постарался несколько сгладить суровость обстоятельств, заговорил мягко и мирно: