Белая Кость
Шрифт:
— Показывайте, где эта харчевня, — произнёс Рэн и вслед за Айвилем свернул с тракта.
— 1.9 ~
Стоило Выродкам и рыцарям переступить порог трапезной комнаты, как простой люд тотчас убрался прочь. Пахло похлёбкой, дымом, жиром, потом. На деревянных столбах коптили масляные лампы. Единственное окно, затянутое бычьим мочевым пузырём, не пропускало ни света, ни свежего воздуха. Если бы не приоткрытая входная дверь и не дымоход над очагом — посетители харчевни угорели бы от чада.
Под крышей находилась галерея. Или длинный балкон? Рэн не знал, как в подобных заведениях называется площадка, примыкающая к деревянной стене и огороженная перилами из жердей. Просунув головы между тонкими круглыми палками, дети смотрели вниз, открыв рты и боясь пошевелиться. Рыцари успели снять потрёпанные накидки и надели поверх доспехов пурпурные туники с двумя лебедями на груди. Воины, все как на подбор рослые, крепкие, и их боевая экипировка вызвали у бойкой детворы, привыкшей к любой публике, немой восторг. Видать, подобные посетители здесь нечастые гости.
Там же, наверху, плакал младенец и кто-то пел колыбельную. Голос тоненький, детский. Скорее всего, мать хозяйничает на кухне, а малышами занимается старшая дочь. В гомоне песню никто бы не услышал, но сейчас в харчевне было тихо. Рыцари — сыновья горных лордов — лишнего слова не скажут. Похоже, что и Выродки молчуны. В трапезную тех и других набилась почти сотня. Эсквайры, личные слуги герцога и остальные воины ждали своей очереди во дворе, сидя на бортах лошадиных поилок и кормушек.
Между столами забегали девки, держа на подносах пирамиды глиняных мисок с похлёбкой.
— Никогда раньше не обедали в харчевне? — спросил Айвиль.
Он сидел на скамье, положив рядом с собой плащ и умостив сверху ножны с мечом. Для Рэна притащили стул и накинули на него покрывало, сшитое из кошачьих шкур. Рэн чувствовал себя неловко на нелепой пятнисто-полосатой подстилке: мастерица не утруждала себя подбором меха по цвету и высоте ворса. К тому же сидеть вольно мешал длинный плащ из грубого сукна: Рэн не осмелился снять его, подозревая, что в меховом покрывале полно ползающих и прыгающих паразитов.
— В такой — не обедал, — ответил он и посмотрел на деревянную черепушку в центре стола, наполненную до краёв чем-то похожим на пепел.
— Это зола, — объяснил Айвиль.
— Зачем?
— Вместо соли.
Рэн вздёрнул брови на лоб:
— Серьёзно?
— Соль беднякам не по карману. Они присаливают еду золой. — Айвиль упёрся локтем в стол. — Там, откуда вы приехали…
— Я приехал из Дизарны.
— Да, конечно, — кивнул Айвиль. — В Дизарне всё иначе?
— Я не интересовался, сколько стоит соль.
— В знатных домах Шамидана на званых ужинах столы ломятся от яств, но вы не найдёте солонку.
— Богачам она тоже не по карману? — хмыкнул Рэн, наблюдая, как Выродки с безразличным видом глотают похлёбку.
Рыцари жевали хлеб и поглядывали на кухаря, крутящего над очагом длинный вертел с ягнёнком и тремя тушками гусей. С мяса стекал жир. Огонь в очаге шипел, разбрасывая оранжевые брызги.
— В соль легко подсыпать яд, — сказал Айвиль, почёсывая щетину на подбородке. — Большинство ядов невозможно отличить от соли.
Прикидывая в уме, в какую сумму обойдётся ему обед толпы воинов и слуг, Рэн откинулся на спинку стула:
— Смотрите на меня и думаете: «Какой же он молодой и неопытный!» Всё верно, опыт приходит с возрастом. Однако в свои двадцать четыре я много чего знаю и умею. Сейчас я стою у истока неизведанного пути. Будут просчёты и ошибки. Но я быстро учусь.
— Я смотрю и думаю, как же вы похожи на отца! Я помню, каким он был до заключения под стражу. Черноволосый, черноглазый. Совсем как вы. И помню его на суде. За несколько дней у него появилась седина. Такая необычная — клочьями. Мне даже показалось, что на суд привели другого человека. Он стал меньше ростом и сильно похудел. Думаю, ему сказали заранее, какая казнь его ожидает. Он знал, что его приговорят к четвертованию. Господи! За что?! За подделку документов! Хорошо, что он умер накануне казни и не испытал этот ужас.
Глядя на лорда, Рэн боролся с желанием укоротить ему язык и понимал: всем рот не заткнёшь. Сейчас каждый второй станет ворошить дело двадцатилетней давности.
Намереваясь сказануть ещё что-то, Айвиль набрал полную грудь воздуха… и отвлёкся на подошедшего к столу Выродка:
— Узнал, кто они такие?
— Торговцы. Говорят, прозевали поворот. Когда поняли, что не туда заехали, — развернулись.
Айвиль отпустил наёмника и с задумчивым видом уставился на золу в черепушке.
— Что-то не так? — поинтересовался Рэн.
— Вчера неподалёку от Тихого ущелья мы обогнали обоз. Мы ждали вас сутки, а обоз так и не появился. И вдруг я вижу в харчевне знакомые лица.
Рэн пожал плечами, как бы спрашивая: «Это так важно?» Девиз дома Айвилей — «Тайны уходят в могилу» — напрямую связан с родом их деятельности. Когда становишься хранителем чужих грязных тайн, перестаёшь верить в добро, все вокруг кажутся врагами и подонками.
Хозяин харчевни лично принёс на оловянных блюдах мясо, зелень и хлеб. Поинтересовался, какой напиток подать великим лордам: эль или сидр, и ушёл расстроенный отказом от выпивки.
Выродок поставил на стол два кубка, наполнил их из серебряной фляжки.
— Вино из лучших сортов винограда, — сказал лорд Айвиль, пригубив бокал. — У меня своя винодельня. Попробуйте.
Рэн сделал глоток и повернулся на шум возле входа в харчевню.
— Я же сказал, свободных мест нет! — кипятился караульный, загораживая дверной проём. — Иди отсюда!
— Я ищу свою дочь, — прозвучал хриплый голос.
— Здесь нет твоей дочери.
— Она позорит честь отца. Я хочу забрать её!