Белая Кость
Шрифт:
Рэн вдавил ноги в пол, мышцы напряглись.
— Я не буду выдавать чужие секреты, — продолжил Айвиль, — но подумайте сами. Вы могли взойти на трон двадцать лет назад, когда король Осул в своём завещании назвал вас преемником короны. Почему вы не стали королём? И никто другой не стал. — Лорд посмотрел на Лейзу. — Вы помните причину, по которой было сформировано Знатное Собрание?
Она нервным жестом пригладила волосы:
— Помню. Помочь вдовствующей королеве управлять страной, пока все претенденты на престол не достигнут совершеннолетия.
Айвиль
— Лагмеру и Мэриту почти тридцать. Вам скоро исполнится двадцать пять. Почему никто из вас до сих пор не надел корону?
Рэн велел хранителю мошны рассчитаться с хозяином и вышел из харчевни.
Под стылым небом два отряда добрались до развилки. Кутаясь в меховой плащ, Лейза смотрела на холмы и перелески, тонущие в ранних сумерках. Лорд Айвиль отдавал последние распоряжения Выродку, в чьи обязанности входила охрана матери герцога.
— Как его зовут? — спросила Лейза.
— Вам не придётся его звать. Он не слуга, чтобы исполнять ваши приказы. Единственное, что от вас требуется, это не замечать его.
Рэн указал влево:
— Эта дорога ведёт в Фамаль?
— Да, ваша светлость, — ответил Айвиль.
— А эта? — Рэн указал на колею, бегущую к горизонту.
— Эта дорога проходит через поле Живых Мертвецов и ведёт к Ночному замку, ваша светлость. К моему замку.
Рэн велел сэру Ардию подать карту. С задумчивым видом долго рассматривал рисунок. Вернув карту рыцарю, жестом попросил Айвиля подъехать поближе и проговорил тихо:
— Девиз вашего дома: «Тайны уходят в могилу».
— Если меня кто-то спросит, я скажу, что мы встретились случайно.
— Прочтите мой девиз.
Айвиль посмотрел на пурпурный штандарт:
— Верность и честь.
— Громче!
— Верность и честь!
— Теперь пусть это скажут ваши люди.
Айвиль повернулся к Выродкам и вскинул руку.
— Во славу Стаи! — громыхнули две сотни голосов.
Над рощей взмыли птицы. Дружной стаей сделали круг над холмами и скрылись из вида.
— Я принимаю ваше предложение, лорд Айвиль, — произнёс Рэн. — Если вы предадите меня, я не умру, пока не отомщу.
И послал коня рысью в сторону поля Живых Мертвецов.
Всадники двинулись за ним. Айвиль остановил их и обратился к воинам герцога:
— Вы в Шамидане впервые и не знаете наших правил. Военные отряды передвигаются только по дорогам, проложенным по границам между феодами. Нарушение границы приравнивается к нападению на владельца земли. Сейчас неприятности нам не нужны. Придерживайте лошадей и следите, чтобы они не топтали обочину.
Ответил скупой улыбкой на улыбку Лейзы и, пришпорив коня, отправился вдогонку за Рэном Хилдом.
— 1.10 ~
На рассвете забренчали цепи, затрещали доски. Подъёмный мост одним концом гулко улёгся на противоположный край рва. Заскрипели отворяемые ворота. С натужным скрежетом вверх поползла решётка. Королевская крепость раззявила пасть.
Послышались хлёсткие щелчки плётки и цокот копыт. На мост выехала шестёрка лошадей, впряжённых в повозку попарно. В деревянном кузове, на носилках, тряслось тело королевы Эльвы, укрытое тёмно-синим флагом, расшитым золотыми желудями. Символ правящей династии вместе со своей хозяйкой отправился в последний путь.
Члены Знатного Собрания и королевские гвардейцы ждали катафалк на гребне насыпи. Повозка, сопровождаемая священниками и монахами, прокатила по длинному мосту и выехала на дорогу. Похоронная процессия двинулась в столицу Шамидана.
Ближе к полудню на горизонте завиднелись городские зубчатые стены, скрывающие дома. Лишь белокаменная громада Фамальского замка и храм Веры взрезали крышами и башнями сизое небо.
Донёсся рёв боевого рога — Фамаль встречал государыню, прибывшую в свои владения впервые за последние двадцать лет.
Обычно в это время года улицы выглядят серо-чёрными, унылыми — сегодня они бурлили красками: великие и малые лорды, их сыновья и вассалы оделись в цвета своих знатных домов. На каждом углу голосили плакальщицы, и казалось, что рыдает вся столица. Стоя на бочках, провидцы в рубищах предвещали войну, голод и конец света. Высунувшись из окон борделя, шлюхи трясли обнажёнными грудями и зазывали прохожих. Звякали кольчуги, бряцали доспехи, по каменной мостовой стучали каблуки и шаркали подошвы. В толчее мелькали лохматые головы мальчишек. Ушлые сорванцы срезали кошельки с ремней зевак и скрывались в тёмных подворотнях. Тут и там раздавались запоздалые угрозы.
Холаф Мэрит оглянулся на шедших позади рыцарей в зелёных туниках с двухголовым волком, прикрыл полами плаща коллар на груди и свернул за угол дома. Толпа стиснула его и потащила к храму Веры. Холаф прижал ножны с мечом к бедру, вцепился в узел на ремне, опасаясь, что он развяжется, и приготовился вынырнуть из потока на следующем перекрёстке. Он хотел присоединиться к похоронной процессии, а не топтаться на площади вместе с крестьянами и горожанами в ожидании катафалка.
Дойдя до поворота, Холаф посмотрел вперёд, прибавил шаг и зарычал, требуя уступить дорогу и подкрепляя слова тумаками. Там, впереди, над людским морем ветер трепал оранжевые перья на шлемах. Рыцари Лоя Лагмера! Значит, он где-то поблизости!
Скрипя зубами, Холаф пробился к герцогу. Пошёл рядом, сжимая рукоять меча и чувствуя холод металла даже через перчатку.
Лой Лагмер бросил на него небрежный взгляд:
— Я знал, что вам хватит ума не участвовать в бойне.
Холаф не нашёлся что сказать.
— Наёмников отправили или стражников из крепости? — спросил Лой и заехал кулаком мужику в лицо. — Куда лезешь? Не видишь, кто идёт?
— Наёмников, — ответил Холаф, с трудом разомкнув челюсти. Герцог Лагмер обвёл его вокруг пальца!