Белая Луна
Шрифт:
– Да вот, что-то поясницу прихватило!
– потирая спину, сказал дядька.
– Отпросился на сегодня.
– Думаешь, пройдет за один день?
– Посмотрим, если и завтра болеть будет, пойду к фельдшеру, больничный возьму.
– Давай, я тебе массаж сделаю!
– вызвалась Лина.
– Иди купайся, загорай. Утреннее солнце самое полезное, а я тут на улице под вишней полежу. Потом сделаешь, - ложась на железную кровать, стоявшую во дворе , сказал дядька.
– Нет уж! Иди ложись к себе, а на этой сетке у тебя еще больше все разболится! Сначала лечение, потом развлечения!
– строго сказала девушка.
– Зря, ты, девка, институт бросила! Вот отучилась бы, работала бы у нас врачом. Бросила бы к лешему свою Балашиху. У нас тут лучше. И климат и воздух.
– Не дергайся!
– приказала Эвелина. Растирая руками спину дядьки.
– Сейчас таблеточку выпьешь, теплым спину обернешь, может, и отпустит!
– Хватит уж меня мучить! Скоро Катерина на обед придет. А ты все еще дома. Будет ругаться, что я тебя задерживаю!
– Не будет, тетя должна понимать, что я тебе помогаю!
Лина чмокнула дядьку в щеку и выбежала за калитку. На улице было тихо и пустынно. В этот час все были на работе. Тетка Эвелины Катерина сегодня уехала в горы на ломку табака. Работа несложная, но кропотливая. И еще один фактор напрягал - вставать надо было очень рано. Табак ломают только ранним утром, чтобы не было палящего солнца. Но и соответственно, заканчивают работу раньше. Когда-то, Катерина брала с собой племянницу, чтобы не оставлять ребенка без присмотра. Девочка с интересом смотрела на то, как женщины подвязывают виноград, ломают листья табака, пропалывают грядки, собирают фрукты. Она с радостью помогала, но ей было тяжело, так как работа была нелегкая. Особенно прополка табака и виноградников. Больше всего ей нравилось собирать фрукты и цветковать табак. Фрукты вкусные, а цветкование - это очень легкая и приятная работа. Идешь себе между грядками, цветочки срываешь...
Почти выбежав на пляж, усыпанный отдыхающими, девушка окунулась и пошла по кромке воды к камням, где вечером встретила Глеба. Вообще-то Лина редко так далеко заплывала, но вчера она так увлеклась, плывя по сверкающей лунной дорожке, что не заметила, как далеко удалилась от берега. Но ей повезло - она увидела буек, и, ухватившись за него руками, решила немного отдохнуть. Но тут, совершенно неожиданно у нее свело ногу...
В детстве, когда был жив отец, она серьезно занималась плаванием. Отец водил ее в спортивную секцию. А потом, после его смерти, она походила, походила и бросила. Но плавала она хорошо. Успели научить... А потом, она каждое лето приезжала к тетке, можно сказать, выросла на море. Вот и не рассчитала своих сил!
Подойдя к камням, Лина села на горячий уступ и посмотрела в ту сторону, где она вчера болталась на буйке. Если бы не Глеб... Девушка подумала о том, что вряд ли бы она долго продержалась в воде. Нога стала как каменная и тянула на дно, а силы были уже на исходе. Может, это судьба?
– подумала она. Иначе бы мы не встретились! Хотя, с чего я взяла, что будет что-то еще? Может, он больше никогда сюда не придет! И все это было случайным романтическим приключением...
Лина провела возле камней весь оставшийся день, до позднего вечера. Она надеялась на то, что Глеб придет. Но он так и не пришел...
Глава 3. ГЛЕБ
Впервые за все пребывание в лагере, Глеб не пошел вечером на свое любимое место. Той ночью, когда он вернулся в лагерь, ему казалось, что все, что с ним случилось, было просто стечением обстоятельств и каким-то странным наваждением. А утром, только открыв глаза, он сразу вспомнил о Лине. И сколько бы он не старался отогнать от себя мысли о ней, у него ничего не получалось. Стоило на секунду закрыть глаза, и он уже видел ее образ. Образ девушки со струящимися серебристыми волосами...
Весь день он был словно под наркозом. Ходил по лагерю, ел, пил, с кем-то разговаривал, занимался со студентами, но ему казалось, что все это происходит не с ним. Сам он был там, на берегу, на том пустынном месте, и, сидя на уступе, смотрел на лунную дорожку...
Он вспоминал каждый момент, каждое слово, сказанное ими друг другу, каждое прикосновение. С приближением вечера Глеб стал чувствовать нетерпение, будто внутри его существа что-то трепетало. Он рвался к месту их встречи, все чаще и чаще поглядывая на часы. Но, закончив работу, он вошел в свою комнату, сел на кровать, и, обхватив голову руками, задумался - что это? Морок, колдовство, или сумасшествие? Как такое может быть? Он просто одержим этой девушкой! Сможет ли он пересилить себя, постараться забыть об этой встрече, попытаться не думать о ней? Нет. Нет. Он не мог! Умом он понимал, что продолжения быть не должно, а сердцем, сердцем чувствовал, что если он сегодня же вечером не пойдет туда, он умрет...
Такое с ним случилось впервые. Всё его существо стремилось к Лине, он хотел прижать ее к своей груди, и никогда больше не отпускать от себя...
– Глеб! Как хорошо, что я тебя застал, - воскликнул его приятель, буквально ворвавшийся к нему в комнату.
– Что?
– не понял Глеб.
– Ты что-то сказал?
– Застал тебя. Это удача!
– почти прокричал Алексей, его коллега, тренер по плаванию.
– А... А что такое?
– возвращаясь в относительно нормальное состояние, спросил Глеб.
– Тут у меня мероприятие одно, короче, подежурь сегодня за меня?
– Я?
– переспросил Глеб.
– А почему нет?
– удивился Алексей.
– Я не могу, у меня тоже мероприятие, собирая вещи в рюкзачок, сказал Глеб.
– Ну, пожалуйста! Мне очень надо!
– уже просительным тоном проговорил Лешка.
Глеб хотел снова возразить другу, но вдруг подумал - вот оно! Может, это как раз то, что нужно - дежурить ночью по лагерю и никуда не ходить. И все хорошенько обдумать! Это судьба. Значит, что-то, какие-то высшие силы не хотят, чтобы я ходил туда! Глеб встряхнул головой, посмотрел на Алексея и подумал, что за ерунда!?
– Ну, так что? Ты согласен?
– Нет. Я не могу!
– потом посмотрел Лешке в глаза каким-то странным отсутствующим взглядом и сказал, - Хорошо. Я подежурю.
– Слушай, ты какой-то чудной! Ты себя хорошо чувствуешь?
– спросил Лешка.
– Я? Нет. Я себя вообще не чувствую!
– сказал Глеб, и сделав над собой усилие, улыбнулся другу. Вроде бы переводя все в шутку.
– Не переживай, иди. Я отдежурю.
– Ну, ладно, давай! До шести утра. А потом тебя сменит кто-нибудь, - и выскочил из комнаты.
Странный какой-то!
– подумал Лешка.
– Я его никогда таким не видел!
– Вот идиот!
– Глеб стукнул кулаком по столу, - Зачем я согласился?
Но делать было нечего. Согласился, значит, придется весь вечер таскаться по лагерю, присматривать за студентами на дискотеке, заглядывать в кусты, в палатки, в общем, следить за моральным обликом молодого поколения и за их душевным, и физическим состоянием. Глеб усмехнулся. Как он мог следить за чьим-то душевным состоянием, когда у него самого в голове была полная неразбериха, а о душе, так и вообще говорить нечего!