Белая Луна
Шрифт:
Лина спала крепко, ей снились странные сны. Сначала они были радостными и светлыми, полными счастья и любви. Лица своего любимого она не видела, но точно знала, что это он - Глеб... А потом, будто что-то произошло. Ей снился какой-то храм или церковь на вершине горы. И Глеб. Только он был не таким, каким она его помнила. Он был немного другим - осунувшимся и чуть постаревшим. И она тоже уже немолода. Вернее сказать, не юна, как теперь. Они оба стояли у этого храма. Все было неясно и размыто, но сон казался ей страшным, и она попыталась проснуться. Но у нее не получалось. Она хотела закричать, но ее крика не было слышно. И тут Глеб взял ее за руку и повел к алтарю. Батюшка стал читать какие-то молитвы, и они с Глебом обменялись кольцами. Они снова были молодыми и счастливыми. Но вдруг все исчезло, и Глеб исчез. Лина куда-то побежала, пытаясь найти любимого, но не смогла... Его нигде не было. И вдруг она оказалась на какой-то дороге, вокруг было темно, на небе висела огромная белая луна. Ей стало невыносимо страшно, она снова попыталась открыть глаза, проснуться, но у нее снова ничего не получилось. Она пошла по этой дороге, на ней не было ни одной души, и вдруг Лина увидела изуродованное тело женщины. Она лежала вся в крови, а лицо ее было спокойным и безмятежным. Она как будто спала. Лина наклонилась над ней и сказала - это не я! Это какая-то незнакомая мне женщина! И услышала крик ребенка. Он надрывно плакал, девушка огляделась, но его нигде не было, она слышала лишь его жалобный плач. Ей стало очень жаль эту несчастную женщину и ребенка, и она тоже заплакала... И проснулась...
Открыв глаза, Лина облегченно вздохнула. В окно, сквозь густую листву персикового дерева пробивались первые лучи солнца. Она лежала в своей кровати в доме тетки. Девушка резко села и прошептала:
– Это всего лишь сон! Но какой-то непонятный и страшный!
– Она встала и вышла во двор. Там она увидела тетку, собирающуюся на работу. Тетка улыбнулась ей, и, подойдя к девушке, поцеловала ее в щеку.
– Что это ты такая хмурая? Случилось чего или приболела?
– с тревогой в голосе, спросила она.
– Теть Кать, мне такой страшный сон приснился!
– проговорила Лина.
– Та, ерунда! Сегодня воскресенье. Воскресный сон до обеда. Лучше, поди, позавтракай. Я там тебе оладышек напекла. Со сметанкой покушай, или с вареньем, да иди купайся, а то отпуск скоро кончится!
– Ой, теть Кать! Я такая голодная!
– Лина чмокнула тетку в щеку и пошла в летнюю кухню завтракать.
После завтрака девушка почти забыла о своем сне. Мало ли что приснится? Тем более, после таких переживаний и на голодный желудок. Лина быстро надела купальник, сверху накинула легкое платье и побежала к морю. Только оно успокаивало ее, давало ей сил, очищало душу. Она вошла по колено в воду, умылась и засмотрелась на рассвет. Лина даже не сняла платье. Она не могла оторвать взгляд от этой потрясающей красоты...
Увидев Лину, Глеб замер. Он подумал, что это снова мираж. Девушка стояла в воде, чуть покачиваясь на волнах, и переступая с ноги на ногу, стараясь удержаться на волнах. Ее платье прилипло к телу. Девушка совсем намокла, она подняла руки и завязала волосы в хвост. Но это же совершенно нормальное действие живого человека! Глеб крикнул:
– Лина!
– и побежал к ней...
Девушка не услышала его. Шум прибоя заглушал крик. Глеб побежал быстрее, и вдруг Лина посмотрела в его сторону. Она сначала тоже замерла, а потом махнула ему рукой, будто боялась, что он ее не заметит, и, не удержавшись, упала в воду. Но быстро вскочила и, выбравшись из бурлящей воды, понеслась ему навстречу. Глеб подбежал к ней, подхватил свое мокрое сокровище на руки и прижал к груди, а она всхлипнула, и, положив голову ему на плечо, заплакала...
Он целовал ее глаза, губы, плечи, а она все плакала и плакала. Всхлипывая и прижимаясь к нему, как маленький ребенок и никак не могла успокоиться...
– Что с тобой? Почему ты плачешь?
– Глеб усадил Лину на гальку и сел сам.
– Тебя кто-то обидел?
– Нет! Я просто счастлива, что ты пришел!
– Я не мог прийти вчера, хотя, очень хотел, я дежурил по лагерю.
– А я весь день провела на камнях, ждала тебя.
– Ну, и что же теперь плакать? Мы теперь вместе. Ты со мной, моя маленькая Луна!
– Я Лина!
– улыбнулась девушка и прижалась к нему.
– Пойдем купаться?
– Пойдем! А потом куда?
– спросила Лина.
Глеб ждал этого вопроса. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы сюда сегодня никто не пришел, чтобы они остались одни на этом огромном пляже. Он сам хотел задать этот вопрос девушке, но не мог. Он безумно хотел ее, но ведь это было нечестно. Она совсем еще ребенок, а он уже взрослый мужчина. Но быть с ней и не иметь возможности обладать ею, он тоже не мог. Он чувствовал себя подлецом, но был уверен в том, что сегодня же они с Линой будут любить друг друга, полностью отдаваясь их обоюдному, так внезапно вспыхнувшему чувству. А что будет потом... Он этого не знал...
Они долго плавали, ныряли, он обнимал ее, прижимал к себе ее маленькое хрупкое тело и умирал от страсти. Лина тоже не понимала, что с ней происходит, вернее, понимала, но она еще не знала, что такое плотская любовь. Ее тело горело, но не от холода, несмотря на то, что вода была прохладной и бурлящей. Они не могли оторваться друг от друга, она губами и руками изучала его тело, а он, глотая соленую воду, целовал сквозь намокший купальник отвердевшие горошины ее сосков. Лина стонала от удовольствия, но глупая волна чуть не откинула от нее Глеба, и она инстинктивно обвила его бедра ногами, не желая отпускать его от себя. Глеб закрыл глаза, это было уже выше его сил! Судорожно вздохнув, он отстранил от себя Лину и посмотрел ей в глаза. Они были затуманены страстью и жаждой неизведанных ранее ощущений. Она снова прильнула к нему, и он не смог больше сдерживаться, он стянул с нее верхнюю часть купальника и прильнул губами к ее обнаженной груди, Лина чуть не захлебнулась и еще крепче обняла его бедра ногами. Глеб понял, что пора выбираться на берег, он уже изнемогал... И еще крепче прижал ее к себе. Пенящиеся волны подхватили два сплетенных тела, и понесли к берегу, а потом отбросили их обратно, унося их еще дальше в море. Они целовались, качаясь на волнах, и ничего не замечали. Их сносило к камням, Глеб заметил это и, оторвавшись от любимой, пошептал:
– Волны вынесли нас к камням, на наше место.
– На наше волшебное место!
– прошептала она и посмотрела ему в глаза.
Они вышли из воды рука об руку, потом Глеб уложил Лину на мокрую гальку, она тянула к нему руки, не желая отпускать его от себя ни на секунду.
– Ты не пожалеешь?
– спросил он
– Нет, никогда! И притянула его в себе.
Глеб лег сверху, целуя ее мокрые волосы, шею, грудь, шептал ей какие-то слова...
Губы девушки были слаще меда, руки его накрыли маленькие холмики ее грудей. Лина вскрикнула от удовольствия, когда он дотронулся до маленьких возбужденных сосков пальцами, а потом, оторвавшись от губ, прильнул ртом к одному из них... Она стала молить его о пощаде, стонала и просила прекратить эту муку, она просила его о том, чего еще не знала, но так хотела узнать...
И Глеб не смог остановиться, он быстрым движением снял с нее мокрые плавки, освободился от своих, и слегка приподняв ей бедра, сделал то, о чем она просила... Девушка снова закричала, но теперь от нестерпимой боли. Она вся напряглась, и немного дернулась назад, пытаясь освободиться. Но он держал ее крепко, не давая ускользнуть. Целуя ее в губы и поглаживая по голове, Глеб успокаивал ее. По щекам Лины катились слезы, она вздохнула, посмотрела ему в глаза и немного расслабилась.
– Это очень больно! Мне казалось, что любовь это что-то прекрасное!
– Это чудесно, любимая моя, прости меня, я забылся! Сейчас тебе будет хорошо, очень хорошо...
Он осторожно задвигался в ней, и Лина почувствовала, как по ее телу начинают растекаться теплые волны, она старалась двигаться в такт его движениям, которые становились все быстрее и быстрее. Удовольствие нарастало и нарастало, девушка стонала и вскрикивала, впиваясь ногтями ему в спину, она хотела большего, чувствовала, что это еще не все, не все.... И вдруг она погрузилась в пучину неописуемого наслаждения. Лина закричала, и, забилась под ним в судорогах затихающего блаженства. Глеб вскрикнул, содрогнулся всем телом и рухнул рядом с ней на гальку.