Белая охота
Шрифт:
– Я рад, что нашёлся человек, который решил взяться за нашу проблему.
Рианон поймала испуганный взгляд Арбура. Боится вызвать её недовольство? Или что-то знает?
– Для начала. Барон ввёл меня в курс дела, но хотелось бы услышать именно от вас.
Объяснять начали то один мастер, то присоединялись остальные, добавляя уйму нужных и ненужных подробностей. Рианон воспринимала рассказ машинально, ибо воображение само рисовало картину так, будто девушка видела произошедшее своими глазами.
Вечер прошёл на удивление спокойно. Не то, что день и вся предыдущая неделя, занятая подготовкой к отъезду в столицу герцогства. Все были расслабленные и сонные, еле передвигали ноги. Старый механик сидел в качалке возле дома, закутавшись в шерстяной отрез ткани – от воды тянуло зябкой сыростью, и слушал бодрое кваканье лягушек. Гарман зевал, глядя, как Кведжин и Арбур играют в комнате первого этажа в шахматы. На середине партии ему надоело, и он пошёл наверх спать. Следом за ним поднялся отец. Оставшись без зрителей, партия заглохла. Арбур тоже начал зевать.
Кведжин посмотрел на партнёра с молчаливым упрёком, но делать было нечего: судя по тому, как у Арбура слипались глаза, и по его согнувшейся спине было понятно, что младший механик тоже заснёт едва ляжет в постель.
– Ложитесь и вы. Завтра рано выезжать, – посоветовал он Кведжину.
– Благодарю, – помощник мастера покачал головой, – мне пока не хочется. Пойду ещё прогуляюсь, пожую.
Это был самый настоящий ритуал: пристрастившийся ещё на улице жевать табак, перед сном Кведжин выходил прогуляться, чтобы резкий запах ароматических добавок не мешал остальным.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Едва поднявшись в свою комнату, Арбур немедленно уснул. Именно он паковал инструменты и вымотался настолько, что мгновенно провалился в чёрную бездну без сновидений. Будто закрыл глаза, открыл – а на дворе яркое солнце и новый день. Когда Арбур спустился вниз, завтрак уже ждал, но, несмотря на поздний час, парень оказался самым первым. Впрочем, ненадолго. Через половину лепты раздались шаги. В трапезную вошёл заспанный и недовольный Гарман.
– Безобразие, – сказал он. – Кведжин обещал меня разбудить. Я мог бы ещё забежать к Манике. А то сегодня накрывает её мамаша.
Арбур поморщился, пожала я плечами.
– А почему Кведжин должен тебя будить? Может, он ещё спит.
– Давно встал, в комнате его нет.
Вздыхая, Гарман уткнулся в тарелку и начал жевать – отсутствием аппетита он не страдал ни при каких обстоятельствах. Спустился отец. Укоризненно посмотрел на сына. Старший помощник считался членом семьи, мэтр же полагал, что за исключением случаев, когда кто-то занят в работе, пищу следует принимать всем вместе. Гарману пришлось прекратить. И тарелку он отодвинул с крайне недовольным видом.
– Ждать, ждать! – бурчал он вполголоса. – С голоду помру, пока кое-кто шатается неизвестно где.
Ждали Кведжина не меньше получаса, когда заглянул барон.
– Отъезжаем, метр? А где Кведжин?
Мастер Фейбер встал, собираясь подняться к себе и забрать из потайного ящика чёрную пергаментную книжицу со своими записями.
– Не знаем, сами ждём, – ответил за всех Гарман.
– Странно, – удивился барон. – В мастерских его нет, и шаперона [1] его нет.
– Жарко же,– удивился Гарман. – Зачем ему шаперон?
Старый мастер переменился в лице и кинулся наверх к себе. Обратно он спустился старческой шаркающей походкой.
– Отперто! – сказал он тусклым голосом. Добавил почти шёпотом. – Её нет!
Рианон замахала рукой, останавливая рассказ. Поинтересовалась.
– Я поняла. Мешок с вещами тоже пропал. Так что же такого было в этой тетради?
Фейбер вяло покачал головой, затем ткнул пальцем в младшего сына:
– Покажи ей.
Тот стремглав выбежал из комнаты и вскоре вернулся, неся в руках большой ларец. Судя по тому, как парень его нёс – довольно тяжёлый. Арбур водрузил ларец на стол, поднял крышку… Рианон ахнула. Это оказались часы! Такие маленькие, да ещё невероятно точные – кроме часового циферблата имелся второй, отсчитывающий лепты. Эта штука обогатит мастера и озолотит герцога. Или того, кто первый наладит изготовление. Подтверждая, заговорил изобретатель.
– В тетради всё записано. Главное не конструкция, она вот тут, – он постучал себя по лбу. – Но точная форма шестерёнок и пружин, сорта металла. Тысячи часов мы провели в кузне и мастерской. Сейчас дело пойдёт быстрее, но надо повторить сотни опытов. Это не меньше года. Не меньше, – он грозно посмотрел на старшего сына, – чтобы кто там не думал.
Рианон сухо кивнула. На память сразу пришёл разговор с профессором Хайроком, процитированные им советы Ибн ал-Хайсама. И замечание, что исследования ведутся в основном методом тыка. Будь иначе, старый механик не причитал бы, что ему надо заново перепробовать все сорта железа. Судя по всему, Гарман думал схоже. На его лице в ответ на слова отца не мелькнула недовольная гримаса. Но перечить родителю сын не стал.
– Хорошо. Я постараюсь найти вашу пропажу. И для начала позвольте осмотреть дом и комнату, где хранилась тетрадь.
За время своей практики не меньше половины дел Ищейка начинала уже после того, как совершалась самая тяжкая часть преступления. Не раз ей приходилось осматривать места, в которых произошли убийства и кражи. И сейчас она поднималась по лестнице – рабочие помещения занимали не первый этаж, как обычно, а что-то посередине между первым и вторым – с ясным ощущением бессмысленности своих действий. Кведжин хорошо знал и кабинет, и расположенную рядом малую лабораторию. Мог найти даже самое мелкое колёсико в самом тёмном углу, никого при этом не потревожив. Представить себе, что в последний момент вор надумал оставить подробную исповедь, было абсолютно невозможно. И всё-таки Рианон производила осмотр тщательно и аккуратно. Хотя бы этим успокоить мэтра, чтобы не мешался под ногами.