Белая победа
Шрифт:
Мальчик, которого назвали Александр Васильевич Сколкин, родился ночью двадцать третьего апреля 1978 года. Это был чудесный красавец-ребёнок с большими голубыми глазами и тёмными волосами. Маша сразу поняла, что когда Саша вырастет, он будет как две капли воды похож на отца. В одном она была благодарна Табакову, что у неё есть это чудо — Сашенька. Первый вопрос, кто его отец, Саша задал в семь лет. Вопрос несколько озадачил Машу, и она ответила, что скажет ему, когда Саша немного подрастёт. Любопытство не всплывало ещё лет девять, но в тот день, когда Саша
Саша Сколкин проплакал, как ребёнок, весь вечер и половину ночи. Маша сидела рядом с ним и, молча, обнимала его. Сказать тут было нечего.
«Сколько покалеченных душ, сломанных судеб, — думала Маша, нежно проводя рукой по голове наконец успокоившегося и задремавшего сына. — Да, наверное, мы оба виноваты. И я, и Олег».
Сначала Саша очень хотел увидеть отца. А потом он его люто возненавидел за то, что тот его не признал и бросил. Ладно бы просто бросил! А то ещё и не признал, мол, это вообще не я! Однако по прошествии времени, Саше стало немного всё равно, он закончил школу, потом университет, стал работать на телевидении, встретил свою любовь, обзавёлся семьёй, стал успешным и удачливым, счастливым человеком. Именно такое будущее планировала для него Маша.
После того, как за Олегом закрылась дверь, Маша видела его всего один раз. Точнее два. Первый раз, когда она была уже на восьмом месяце и ждала подругу Настю с репетиции в фойе театра, Табаков спускался по лестнице. Она знала, что он её увидел, но предпочла сделать вид, что не знает его. Второй раз это было уже после рождения Сашеньки. Этот раз она не любила вспоминать, а Сашу, когда мама ему рассказала, он вывел из равновесия.
Саше тогда было полтора года. Была ранняя осень, и Маша гуляла с ним в парке, когда земля уже была усыпана опавшими листьями. Саша ковырял листья палочкой, Маша следила, чтобы он сильно не увлекался, как вдруг за её спиной раздался голос, от звука которого Маша чуть не подскочила:
— Здравствуй, Маша.
Она резко обернулась — перед ней стоял Олег Табаков.
— А, это ты, — с пренебрежение сказала Маша. — Что тебе нужно?
— Я шёл в театр и…
— Вот и отлично. Иди себе. Тебя там ждут, нехорошо заставлять людей ждать, хотя кому я говорю, что хорошо, а что плохо? — В словах Маши заключался такой яд, против которого цианид был сахаром.
— Это мой сын? — спросил Табаков, указывая на Сашу, который за несколько секунд успел подойти к луже и сделать попытку наступить в неё.
— Ах, как интересно, мы заинтересовались, — бросила Маша, отводя сына от лужи и теперь не отпуская от себя.
— Я просто шёл мимо и увидел вас, — сказал Табаков, глядя на маленького Сашу, который с интересом его рассматривал.
— Ты просто шёл мимо? Надо же, люди добрые! А если бы ты не шёл мимо, и если бы мы не гуляли в этом парке, ты вообще бы никогда не увидел сына и спокойно прожил бы без этого. Ведь, скажи честно, если бы не эта случайная встреча, ты бы ни разу не поинтересовался бы судьбой своего ребёнка?
— Да,
— Тогда мне больше не о чем с тобой разговаривать, — сказала высокомерно Маша и пошла с сыном к качелям. Тут она обернулась.
— Прощая, Олег Табаков. — Это прозвучало, как удар хлыстом. — Могу благодарить тебя только за одно — за сына. Спасибо. А теперь — прощай. — Маша развернулась, посадила Сашу на качели и начала тихонько их качать.
Табаков немного постоял, а затем пошёл своей дорогой. Вскоре и Маша с Сашей пошли домой. Своей дорогой.
========== Глава 4. «Допрос с пристрастием». ==========
Во двор компании «Электра» въехал серебристый «Мицубиси». Когда машина припарковалась, из неё вышли Дана, Вика и Максим и направились ко входу. Это увидел из окна начальник компании Горский и тут же кинулся, узнав Дану, к секретарше.
— Таня! Налоговая уже внизу, где бумаги, Таня?! — кричал начальник «Электры», пулей влетая в кабинет секретарши.
Через двадцать минут Геннадий Павлович, нервно переминаясь с ноги на ногу, смотрел, как Дана медленно просматривает подотчётную ведомость. Он молился Богу, что не успел за счёт фирмы слетать в Таиланд и гадал, вскроется или нет, что он снял в декабре тридцать тысяч, чтобы доплатить за шубу жены. В довершении всего, он постоянно натыкался на внимательный взгляд Максима и, не выдерживая его, старался смотреть на японскую вазу, стоящую в углу.
— Дана Алексеевна, принести вам кофе? — через десять минут молчания спросил Горский.
— Нет, пока не надо, — ответила Сколкина, переворачивая лист ведомости. — Лучше позовите Валеру.
Горский исчез, но через пять минут вернулся вместе с программистом Валерой.
— Валера, проверь все электронные счета, всех клиентов, всю базу данных, — сказала, как только программист зашёл, Дана.
Валера молча кивнул и сел за компьютер. В это время Вика слегка кивнула головой в сторону Максима. Он это заметил, и они отошли так, чтобы ни Дана, ни программист с начальником их не услышали.
— Что думаешь? — спросила Вика.
— Как сказать. Начальник, хоть и растратчик, ничего не знает. Он максимум, наверное, оплатил кредит за счёт фирмы, ну ещё, может, купил что-нибудь жене или любовнице. А в чём-то более крупном этот Горский явно не замешан.
Вика отошла. Она углубилась в свои мысли, как вдруг Валера воскликнул:
— Дана Алексеевна, смотрите! Кто-то спешно удаляет базу данных на своём компьютере.
— Где? — тут же подскочили Макс с Викой и бросились к монитору.
— Да вот здесь, на двенадцатом этаже, — ответил взволнованно Валера. — Даже могу сказать, кто. Это наш заместитель главного бухгалтера Степанов.
За Максом и Викой уже захлопнулась дверь. Вика только успела остановиться и крикнуть Дане:
— Дана, продолжайте! — и тут же исчезла за дверью.
Разведчики уже добежали до лестницы.
— Вика, ты на лифте, я по лестнице. — Макс уже взбегал наверх. Вика заскочила в лифт, нажала кнопку «12», на ходу доставая свой маленький, но мощный Mod PP.