Белая полоса
Шрифт:
— Как спалось? — спросил Сергей.
Я сказал, что первый раз за три месяца выспался. Ребята имели представление об ИВС. Но каждый из них находился там не более двух недель.
Через некоторое время проснулись и другие два соседа. Сергей включил телевизор. Море сказал, что у них курят у двери, так как Сергей и двое других ребят (Море перечислил их имена) не курят. В СИЗО можно было сигареты с фильтром, и Море угостил меня одной. Однако попить чаю мне не удалось.
Дежурный постучал ключом по двери и сказал:
— Шагин, с вещами!
— С вещами? — переспросил удивлённо Сергей.
— С вещами! — повторил
Едва я успел свернуть скатку (матрас) и попрощаться с ребятами, как дверь в камеру открылась.
— Ещё увидимся, — сказал мне Сергей.
И я вышел на коридор.
Передо мной было большое окно. Было раннее летнее утро, и первые солнечные лучи падали во двор тюрьмы. Я держал перед собой скатку, а на запястье висел полиэтиленовый пакет, в котором были комплект сменного белья, мыло, зубная паста и зубная щётка. Мёд я оставил Морю.
Я уже приготовился следовать за дежурным, даже не пытаясь строить предположения, где окажусь на этот раз. Однако дежурный, закрыв ключом 335-ю камеру, подошёл к соседней двери, на которой было натрафаречено «336», отодвинул засов и открыл дверь ключом. Она отворилась, и я зашёл в камеру. Она была аналогична предыдущей. Там было шесть человек, трое из которых уже проснулись и устремили на меня свои взгляды. С левой нижней, находящейся за столом нары поднялся молодой парень. Высокий, здоровый, но немного нескладный в пропорциях. Его плечи казались вровень с шириной таза из-за практически отсутствующей талии. А руки и ноги по длине и толщине непропорциональны длине и толщине его тела с выдающимся вперёд небольшим животом и слегка впалой грудью. У него была большая, непропорциональная плечам голова с короткими тёмными волосами и немного раскосыми глазами.
— Ну заходи, — сказал он, покачивая головой и смотря на меня с высоты почти двухметрового роста, не дожидаясь, пока я поздороваюсь.
Я положил скатку на пол и некоторое время оставался стоять в нерешительности. В камере была явно недружелюбная обстановка — если не по отношению ко мне, то между собой. Лица других проснувшихся сокамерников были насупившиеся, а взгляды — хмурые.
— Откуда ты приехал? — спросил сидевший на правой ближней ко мне нижней наре светловолосый парень.
Я ответил, что с ИВС.
— Что ты пиздишь! — сказал он.
— Да нет, — ответил я, — с ИВС.
— Я же вижу, что у тебя скатка заправлена, — стал он повышать на меня голос.
Я ответил, что приехал вчера вечером с ИВС, а сегодня меня сюда перевели из соседней камеры, понимая, что теперь и я попал в курино-агентские дела.
— А почему ты сразу не сказал, что приехал из соседней камеры? — продолжил наседать на меня светловолосый парень.
Я ответил, что вопрос был, откуда я приехал, а не откуда меня перевели.
— Я спросил, откуда тебя перевели! — не отступал светловолосый.
— Ты спросил, откуда он приехал! — встал на мою сторону высокий неказистый человек с раскосыми глазами.
Подойдя ближе, он протянул вперёд руку, представившись Студентом. И добавил, что тут приезжают из камер, а не переводят, и что если я первый раз, то мог этого и не знать.
— Ты был в триста тридцать пятой? — снова переспросил светловолосый парень.
— Да, ровно одну ночь, — снова ответил я, рассказав историю при выдаче мне скатки об объявлении при всех, что я определён в милицейскую камеру.
—
— Да, — ещё раз сказал я.
— Ни хуя себе мутят мусор'a! — сказал Студент.
— А какая у тебя статья? — продолжил меня расспрашивать светловолосый.
Его звали Саша. Я перечислил те статьи, которые помнил.
— Что-то ты на бандита не похож, — сказал Саша.
— Я и не говорил, что я бандит. Я и следователю говорю, что я потерпевший, — честно сказал я.
Александр промолчал — либо приняв сказанное мною за неудачную шутку, либо подумав, что, так далеко отступая, где потерпевший и обиженный — почти одно и то же, теперь я на него нападаю за слова «не похож на бандита». А дальше может быть уже для него неприятный разговор.
Я оставался сидеть на краю лавочки напротив Сашиной нары, а Саша удалился за шторку, на своё место. Парни с верхних нар разглядывали меня с любопытством. По их местонахождению и поведению было очевидно, что их статус был ниже. Они, спускаясь с нар, быстро управлялись со своими потребностями и делами и снова запрыгивали «на пальму». С дальней правой верхней нары быстро спустился молодой смуглый парень — по внешнему виду араб. Он протянул мне руку и назвал своё имя, которое я ни с первого, ни с последующих двух раз не запомнил. Он был невысокого роста, худенький, опрятной наружности и с открытой улыбкой. Его русский язык был на уровне студента-иностранца, а статья, по которой он находился, была 229 (наркотики). И мне сначала показалось, что я встретил тут первое по-настоящему дружелюбное лицо. Однако, скорее всего, со стороны араба это был просто знак признания сильного. А его дружелюбным видом были высказаны поддержка и уважение — возможно, неискренние, но могущие стать в будущем залогом его безопасности в тюрьме.
Через некоторое время после того, как араб поднялся на нару, дежурный постучал ключом в дверь, и меня заказали без вещей, в чём было некоторое облегчение, так как теперь у меня было хотя и ненадёжное, но пристанище. Меня и ещё нескольких человек из разных камер повели по коридорам, лестницам и этажам, и через некоторое время я потерялся в направлениях. Тюрьма для меня показалась бесконечным лабиринтом проходов, дверей, лестниц и коридоров. Я и ещё несколько человек выстроились под комнатой, в которой каждому по очереди сняли отпечатки пальцев и ладоней. И когда я снова обнаружил себя на том же этаже, то опять почувствовал некоторое облегчение. Меня завели в камеру, в которой находились те же лица. К тому времени уже проснулся последний. Он сидел на правой дальней наре под окном, рассматривая меня. Это был крепкого телосложения мускулистый парень лет тридцати пяти. Лоб у него был широкий, лицо угловатое и заострялось к подбородку. Наши взгляды встретились, и я, показав ему свои чёрные ладони, сказал:
— Игорь!
Его серьёзный хмурый взгляд смягчился, и он ответил:
— Володя.
Студент спросил, есть ли у меня мыло. Я ответил, что в пакете.
— Клади мыльницу на парапет!
Пока я мыл руки, он мою скатку, чтобы та не лежала на проходе, частично засунул под лавочку. После чего залез в свою сумку и дал мне одноразовый станок.
— Тебя должны ещё повести фотографировать, а ты похож на попа. Завтра будет баня — там подстрижёшься.
— А откуда ты знаешь, что он будет тут завтра? — спросил его светловолосый парень Саша.