Белая смерть
Шрифт:
Сложив дважды два, Стивен выругался. Кто-то, один или несколько, сидели здесь в красной машине, когда миссис Степни навещала свою подругу в четверг вечером, и, вероятнее всего, вычисляли распорядок дня Алана Никола. Должно быть, они установили, в какое время он брал собаку на прогулку и каким маршрутом ходил, и использовали эту информацию, чтобы перехватить его по дороге. Вполне вероятно, что Алана Никола убили.
Тринадцать
Уже не в первый раз за время своей карьеры в «Сай-Мед» Стивен обнаружил, что категорически не желает признавать то, что ему открывалось. Это очень неуютное ощущение, казалось, подрывало все, за что он боролся. Он уже
На ничего не подозревающих школьниках провели некий эксперимент, да еще и с согласия правительства. Плюс ко всему добавилось убийство ученого, связанного с этим делом. Все это уже ни в какие ворота не лезло. Испугался ли Никол того, что натворил, и решил пролить свет на происходящее? Может, его «заткнули» из-за этого? Может, в Эдинбурге Скотта Холдейна убили потому, что тот тоже заподозрил, что творятся какие-то неэтичные или и вовсе незаконные дела?
Стивен никак не мог поверить в убийство, санкционированное правительством. Но, с другой стороны, самоубийство доктора Дэвида Келли [16] ни разу не показалось ему достаточно убедительным. С утра в первую очередь он наведет справки о состоянии здоровья всех детей с «зелеными наклейками». Если еще у кого-нибудь развилось заболевание, как у Кита Тэйлора или Триш Лионс, времена осторожных расспросов будут окончены. Нравится это Макмиллану или нет, но ему придется взять за горло Минздрав и потребовать объяснений. Что касается самих объяснений… по спине Стивена пробежал холодок, когда ему в голову пришла мысль: а ведь кто-то может решить, что выгоднее будет избавиться от «Сай-Мед», чем придумывать эти объяснения.
16
Доктор Дэвид Келли, покончивший жизнь самоубийством после скандала с правительственными отчетами о ситуации в Ираке, считал, что его предали чиновники из Министерства обороны Великобритании.
Он набрал номер Талли.
— Привет. Ты как? Где сейчас находишься?
Стивену было приятно, что голос женщины зазвучал радостно, когда она узнала его.
— Я недалеко от Кембриджа. Захотелось услышать тебя.
— Как мило! — произнесла Талли. — Рада, что ты позвонил. Есть особый повод? — Она не смогла скрыть подковырки в вопросе.
— Основы моей жизни трещат по швам, и я подумал, что ты могла бы помочь…
— Как?
— Крепкая выпивка и плечо, чтоб всплакнуть — сойдут для начала.
— Но ты же в Кембридже?
— У меня «Порш».
Талли рассмеялась и сдалась:
— Хорошо, хорошо, приезжай. Но если не успеешь до десяти вечера, можешь обо всем забыть, и даже не пытайся звонить. У меня завтра напряженный день.
— Уже еду.
Стивен нажал кнопку домофона на двери дома Талли. Было чуть больше половины десятого. Наградой для него стало приглашение войти. Он бегом поднялся по лестнице и обнаружил, что она стоит у входной двери, прислонившись к косяку. На ее губах играла улыбка. Она слегка покачала головой и сказала:
— Для человека, чьи жизненные устои трещат по швам, ты двигаешься довольно бодро.
— Данбары всегда были крепкими орешками, — улыбнулся в ответ Стивен, обвивая ее руками и крепко обнимая. — Рад тебя видеть!
— И я тебя…
Талли налила ему большую порцию джина с тоником и наполнила свой бокал вином.
— Ну-с, — начала она, присаживаясь рядом на диван, — расскажи тетушке Симмонс, что там у тебя стряслось?
Стивен криво ухмыльнулся.
— Я попытаюсь не сгущать краски, но все в высшей степени серьезно, да и не шутил я насчет своих переживаний. Кажется, что почва уходит из-под ног…
Талли видела, что у него на самом деле наступил какой-то кризис.
— Продолжай, — мягко попросила она.
Данбар рассказал, что ему удалось накопать и какие он сделал выводы, признавшись:
— Я просто не знаю, под каким еще углом посмотреть на все это!
— Но это просто возмутительно! — воскликнула Талли. — Опыты на детях? Просто в голове не укладывается!
— Уверен, когда правда всплывет наружу, все будет не так уж и жестоко, — заметил Стивен. — Наверняка кто-нибудь, как всегда, желал лучшего, но облажался по-крупному. Обычно тут на сцене появляется Правительство Ее Величества… но два убийства, чтобы ничего не выплыло? Все это продвигает ситуацию на совершенно иной уровень.
— Но ты не можешь быть абсолютно уверен, что этих людей убили, — произнесла Талли.
— Нет, но со стороны все выглядит именно так.
— Есть идеи, что именно ввели детям?
Стивен покачал головой.
— Нечто, что, по их мнению, должно было пойти на пользу, — нараспев произнес он.
— Как вакцина?
— Как вакцина. Только очень сложно представить, каким образом вакцина могла вызвать то, что я увидел. Тебе доводилось видеть некротический фасциит?
— Нет, слава богу! Ни разу.
— И не захочешь, поверь мне.
— Но если именно «вакцина» стала его причиной, разве это не означает, что всем детям угрожает опасность?
— Этого-то я и боюсь, — поджал губы Стивен. — Я собираюсь с утра проверить всех детей, попавших под раздачу. Хочу узнать текущее положение вещей.
— А если будут еще заболевшие?
— Тогда мы получаем национальную катастрофу в самом разгаре, которая может низвергнуть правительство… если они допустят подобное.
Талли посмотрела на него.
— Ты хочешь сказать, раз они уже убили двоих, чтобы не допустить огласки, они могут и не остановиться?
— Это-то и не дает мне покоя. Я думал, что работаю на «белые шляпы»… [17]
— Понимаю, в чем проблема, — задумчиво сказала Талли, отводя взгляд.
— Никто не знает, что я здесь, — сказал Стивен. — Никто в моем мире не знает, что ты вообще существуешь. Ты в безопасности.
— Ты читаешь мои мысли. — Талли смущенно улыбнулась.
— А ты мои можешь прочесть? — мягко поинтересовался Данбар, беря ее за руки.
17
«Белая шляпа» — хороший парень, положительный герой, «наш человек» — часто употребляется иронически, когда речь идет об упрощенном противопоставлении добра и зла, «черного и белого», в том числе в политике. Выражение пришло из вестернов, где злодеи часто носили шляпы черного цвета, а «хорошие парни» — белого.
— Стивен… я думала, мы оба решили, что это не очень хорошая идея…
— Я считаю, что это очень хорошая идея.
— Понимаю. Я просто вижу тебя во время национального кризиса?
— Если мы оба этого хотим, у нас может все получиться…
— Стивен…
Он притянул ее к себе, и первый же нерешительный поцелуй пробудил в них бурю страсти.
— Блииин… — прошептала Талли, обвивая его руками, — утром я пожалею об этом…
— Доброе утро, — произнес Стивен, протягивая кофе заспанной Талли, все еще лежащей в постели.