Белая смерть
Шрифт:
Фахаду удалось имитировать неисправность рации, но притормозить джип он не мог – вел машину Мифлех. Из-за этого джип и грузовик достигли причала практически одновременно. Завязалась перестрелка, и арабы не сумели сделать дело должным образом. Убийство Флагерти было исполнено совершенно топорно...
– Черт побери, – сказал Смит, – я же говорил вам, что не желаю убийства Флагерти.
– До тех пор, пока это не будет необходимо, – поправил его Фахад.
– Ну, вообще-то
– Может быть, – согласился Фахад. – Но могли возникнуть трудности. Много чего могло стрястись, пойти не так, как надо.
– Ну и что? Мы знали расклад с самого начала. Я велел вам не трогать Флагерти, пока не настанет крайний случай.
– Я решил, что такой случай настал, – ответил Фахад. – Флагерти мертв, и теперь никто не сможет проследить связь между ним и вами. Вы сами говорили об этом, мистер Смит. Помните?
Смит проигнорировал вопрос и сказал:
– Ну ладно, значит, ваши любители пострелять пристукнули Флагерти и смылись за реку. Что было потом?
– Вот этот, – Фахад указал на Дэйна, – понял, что Флагерти не мог быть убит в перестрелке. Он увидел, что Флагерти застрелили с близкого расстояния в затылок.
– Конечно, он увидел. Даже десятилетний ребенок поймет разницу между входным и выходным отверстием. Эти ваши друзья действительно грубо сработали.
Фахад пожал плечами:
– Мы сделали все, что могли.
– Вы говорили мне, что они знают свое дело.
– Знают, но делают его не так, как американцы.
– Конечно, – хмыкнул Смит. – И вы тоже хороши. Тип из ФБР находит что-то подозрительное, а вы теряете голову и стреляете в другого копа, – как его зовут, Мифлех?
– Его звали Мифлех. Я застрелил его, потому что он пытался свернуть мне шею. И голову я не потерял. А потом...
– Продолжайте.
– Я также был вынужден пристрелить мадана, который был с этими типами.
– У вас действительно выдалась бурная ночка.
– Я делал то, что было необходимо.
– А потом вы притащили этих типов сюда. Действительно, здорово придумали. Почему бы вам было попросту не дать объявление в газету?
– Мистер Смит, обстоятельства.
– Да уж, обстоятельства. Если вам так хотелось поиграть в ковбоя, почему же вы не продолжили начатое?
– Полиция была слишком близко. Я не мог быть уверен, что успею убить всех троих до подхода копов. И если бы хоть один был в состоянии говорить, все открылось бы.
– Ладно, – сказал Смит. – Но вам не следовало никого убивать. Что с того, что смерть Флагерти выглядела подозрительно? Никто не смог бы связать его со мной.
– Но они могли связать его со мной, – возразил Фахад.
Смит вздохнул и потер лоб.
– Ну, что сделано, то сделано. Остается
– Пропавший коп, – ответил Фахад, – вынырнет в Ираке под чужим именем. Никаких трудностей.
– А эти трое?
Фахад улыбнулся.
– Я думаю, что они исчезнут навсегда. Некоторое время спустя власти уверятся, что они утонули в Шатт-эль-Араб, преследуя хаббания.
– Не очень-то правдоподобная версия, – сказал Смит.
– Да. Но власти сочтут, что это лучше, чем отсутствие какой бы то ни было версии.
Я видел, что Смиту стало неуютно, когда перед ним возникла жестокая необходимость убить нас. Он знал, что для всего случившегося прежде можно найти какие-то смягчающие обстоятельства. Но если мы будем убиты сейчас, по его приказу и на борту его корабля, ни один суд в мире не окажет ему ни малейшего снисхождения. Думать о тюремном заключении неприятно; но перспектива смертной казни ужасала. Было о чем поразмышлять!
Смит сел, ослабил узел своего галстука и зажег сигарету. Несколько раз затянувшись, он бросил ее и сказал Фахаду:
– Вы знаете, это нелегко.
– Это очень легко, – сердито произнес Фахад. – Во имя Аллаха, если вы не можете это сделать, то сделаю я!
Он вынул свой револьвер из кобуры. Дэйн сказал:
– Полиция, возможно, уже ищет нас по всему порту. Что, если они услышат выстрелы?
– Он прав, – кивнул Смит.
– Никто ничего не услышит! – прошипел Фахад.
– Не знаю, услышат или нет, – возразил Смит, – но надо соблюдать осторожность.
– Тогда позовите остальной свой экипаж, – предложил Фахад. – Позовите их сюда и прикажите им удавить этих троих.
Два моряка, стоявших рядом со Смитом, взглянули на Фахада с холодным презрением; очевидно, в Америке так дела не делались. Смит воспротивился:
– Не думаю, что ребята возьмутся за это. И вообще, кто вы такой, чтобы тут приказывать? Я все еще командую здесь, и в этом чертовом деле тоже. Дай вам волю, вы всех перестреляете. О господи, какая-то мелочь сработала не так, и вы поставили под угрозу всю операцию!
– Я сделал то, что было необходимо, – ответил Фахад. – По крайней мере я не струсил!
Смит ничего не сказал на это. Оба они пытались сдержать свою ярость. Фахад начал расхаживать взад-вперед по каюте. Смит сгорбился в кресле, сунув обе руки в карманы пиджака. Жест был довольно небрежный, но я знал, что его рука сжимает пистолет. У меня появилась слабая надежда.
Фахад посмотрел на Смита. Его лицо не выражало ничего, но я понимал, что он тоже знает о пистолете. Ровным голосом он произнес:
– Нам не о чем спорить, мистер Смит. Наш союз выгоден нам обоим. То, что сделано, уже не исправить. И мы оба знаем, что следует предпринять.