Белая стрела

Ковалев Валерий Викторович

С лестничной площадки, куда выходили три квартиры, поднялись на технологический этаж, остановились перед крашенной охрой металлической дверью. Вынув из кармана ключ, Мартыненко отпер замок, вошли в тускло освещенную лифтовую, а оттуда по короткой лестнице выбрались на крышу. Там гулял ледяной ветер. Сутулясь, прошли к фасадному парапету, присели у него на корточки.

– Четырнадцатый этаж, два крайних окна справа, – показал рукой Мартыненко. – Сейчас, как видите, темные, еще не приехали. Штор нет, легкая кисея, при включенном свете

возможно наблюдение.

– Ну, как тебе? – наклонился к Рыбакову Орлов.

– Бывало и хуже, – шмыгнул тот носом.

– Кстати, зря мерзнуть вам не придется, – продолжил украинский коллега. – Завтра с утра пущу за объектом наружку, как только вернется в нору, дам знать.

Тем же путем спустились обратно, прошли к «шестерке», сев в еще не остывший салон, сняли накидки, закурили.

– Чем будете валить? – спросил Мартыненко.

– «Винторезом», – глубоко затянулся Орлов.

– Серьезный ствол, я бы тоже его выбрал.

Когда подъехали к гостинице, остановившись за углом, он передал Орлову ключи от автомобиля и лифтовой, а к ним накидки.

– Машину оставите у метро «Контрактова площа», мы его проезжали. Ну, ни пуха вам, ни пера, – пожал москвичам руки. Хлопнула дверь, и Мартыненко исчез в пелене начавшейся метели.

Вернувшись в номер, оперативники разделись и, вымыв руки, отправились в кафе на ужин. Там, съев по порции оливье с лангетом, запили их горячим кофе, а после вернулись к себе. Как только вошли, на журнальном столике затрещал телефон.

– Да, – снял Рыбаков трубку.

– Хэлло, – пропел в ней томный девичий голос. – Не желают ли господа развлечься? Оральный секс, страпон и многое другое.

– Рад бы, – вздохнул капитан, – но у нас застарелый триппер.

– Хам! – обиделись на другом конце провода и отключились.

– Жрицы любви? – поинтересовался Орлов.

– Дополнительные услуги. Как во всех гостиницах.

На следующее утро они встали в семь, приняв холодный душ, побрились, а затем, позавтракав в кафе на этаже и купив свежие газеты, вернулись к себе в номер. Там, включив телевизор, Рыбаков устроился перед ним в кресле, а Орлов прилег на диван и стал просматривать прессу.

Спустя час в дверь постучали, он встал и, пройдя в холл, повернул ключ: за порогом стояла горничная.

– Разрешите у вас убраться?

– Спасибо, у нас чисто.

– Извините, – проследовала горничная дальше по коридору.

Время тянулось как резина, телефон зазвонил без четверти шестнадцать.

– Объект на месте, – сказал далекий голос, когда Орлов приложил к уху трубку.

– Добро, – опустив ее на место, взглянул на напарника. Тот понятливо кивнул, начали собираться.

Через двадцать минут они подъехали к нужному дому, вышли из машины и направились к подъезду. На плечах топорщились синие накидки, Рыбаков нес в руке кейс.

Как и в прошлый раз, им никто не встретился, вскоре оба были на крыше. Пригнувшись, скользнули к парапету, укрывшись за ним, осмотрелись. В высотке напротив светился десяток окон, в том числе на четырнадцатом этаже, два справа.

Пока Орлов, достав из кармана аляски небольшой бинокль, внимательно в них вглядывался, Рыбаков открыл кейс, в несколько приемов собрал винтовку, установил на ней прицел и приник к окуляру.

– Движения не наблюдаю, командир, – сказал через минуту.

– Я тоже. Ждем, не расслабляйся.

Когда оба изрядно продрогли, за окном, что левее, мелькнула тень, а затем у второго возник силуэт мужчины.

– Он, – шевельнул губами Орлов.

– Работаю, – прошелестело в ответ, и будто сломалась ветка.

Объект, взмахнув руками, исчез, на стене за ним растекалась клякса.

– Что и требовалось доказать, – сунул в карман бинокль полковник. – Уходим.

Спустя несколько минут оба вышли из подъезда, в руках у них ничего не было.

В девять утра следующего дня Орлов докладывал курирующему заместителю результаты. Тот слушал не перебивая, а когда офицер закончил, кивнул:

– Хорошая работа. Закрывайте разработку и завтра мне на утверждение.

Оставив генеральский кабинет, Орлов спустился в свой, отпер стальную дверцу сейфа и, достав оттуда пухлый том, отстучал на машинке нужные бумаги.

Глава 6. Однокашники

Понедельник выдался тяжелым. Как в той пословице.

До обеда оперативка у начальства, затем вербовка в Лефортовском СИЗО задержанного братка, после – встреча с двумя агентами в разных концах Москвы, а за этим другие дела. Таких, к сожалению, не убывало. Когда в девять вечера выжатый как лимон Орлов собирался домой, на столе затрещал городской телефон.

– Да, – снял он трубку.

– Леша, привет, это Увалов, – возник в ней хрипловатый голос.

– Привет, Толя, рад слышать.

Увалов был однокашником Орлова и выпускался тремя годами раньше. Одно время оба служили вместе в Афганистане, потом встретились в Москве, где тот был старшим опером в Московском УКГБ, откуда с развалом Союза, как многие, ушел в отставку. После ударился в политику, посещал партийные тусовки, а заодно занялся бизнесом. Они периодически встречались в кругу прочих однокашников, по давней существовавшей в ЧК традиции.

В короткой беседе Увалов рассказал, что на него наехали люди Джуны и он нуждается в помощи.

– Если можешь, приезжай, мне больше не к кому обратиться, – сказал в завершение приятель.

– А Саня с Жорой? – поинтересовался Орлов. – У них плечи много шире.

Названные были генералами: один служил на Лубянке, второй в президентской охране.

– Я им звонил, оба «ушли на крыло». Себе дороже.

– Хорошо, жди, скоро буду, – опустил Орлов трубку на рычаг.

– Твою мать! – забарабанил пальцами по столу. – Этого мне только не хватало.