Белее снега, слаще сахара...
Шрифт:
– Ваше величество, - произнесла вдруг баронесса, - в прошлый раз моя дочь постеснялась посмотреть ваши чудесные фигурки поближе. Разрешите ей осмотреть их сейчас. Уверена, что она разгадает вашу милую загадочку.
Все мгновенно обернулись ко мне, и мне ничего не оставалось, как изобразить смущенную улыбку и сделать книксен.
– Почему ради вашей дочери правила должны меняться? – спросил король, нахмурившись. – Загадка не разгадана, первое испытание никто из соискательниц не прошел.
Я незаметно вытерла о платье вспотевшие от волнения
– Тогда тем более вы ничего не теряете, - сказала баронесса с чуть заметной насмешкой.
Кто-то из важных господ хмыкнул, оценив шутку.
– Думаю, всем здесь присутствующим интересно узнать тайну ваших фигурок, - баронесса была напориста, и принцесса посмотрела на нее с некоторым беспокойством. – Ведь так, ваше высочество? – баронесса обратилась к принцессе.
– А… да… - пробормотала та, застигнутая врасплох. – Иоганнес… Почему бы не позволить барышне Диблюмен посмотреть на фигурки еще раз? – спросила она неуверенно. – Это будет забавно…
– Хорошо, - согласился король после недолгого молчания. Лицо у него было недовольным, и он демонстративно отошел в сторону, когда на стол снова вынесли ларец и достали из него трех золотых толстячков.
– Клерхен, подойди, - позвала госпожа Диблюмен.
Ей пришлось повторить, потому что я с перепугу не сразу вспомнила, что Клерхен – это я. Девицы-невесты расступились, давая мне дорогу, и я, еле передвигая ноги, пошла к столу.
Баронесса надеется, что я разгадаю загадку? Но король уже признал первое испытание не пройденным!..
И у меня только догадки, а вдруг я ошиблась?..
Я чуть не бросилась бежать прочь из этого зала, но холодный взгляд баронессы удерживал меня, как невидимая веревка. И мастер Лампрехт…
«В конце концов, если я опозорюсь – это опозорится «милая» Клерхен», - подбодрила я себя и взяла со стола одну из фигурок.
Так и есть. Ушки и ротик были с дырочками. Я чуть не хихикнула, хотя мне было вовсе не до смеха.
Отверстия в ушах фигурки были слишком узкими – палец туда не пролез.
– Можно мне соломинку? – спросила я кротко.
Король дернулся, будто я запустила в него снежком, и впервые внимательно посмотрел на меня. Я виновато опустила глаза. Получалось, что я своими собственными руками прокладываю Диблюменам путь к короне… Но мастер Лампрехт?..
Соломинку нашли не сразу, и я успела осмотреть все фигурки и убедиться, что догадка моя была верной. Мажордом поднес то, что я просила, на серебряном блюде, но я была так увлечена золотыми толстопузиками, что не заметила его и нечаянно толкнула локтем.
Блюдо вылетело из рук слуги и со звоном покатилось по полу.
– О, простите! – я покраснела от стыда за собственную неловкость, и пока мажордом поднимал блюдо, проворно подняла соломинку и вставила ее в ухо первой фигурке, потом второй и третьей. Невесты, а за ними и придворные, потянулись к столу, чтобы лучше видеть, что я делаю.
– Все просто, - объявила я. – У этой фигурки соломинка вышла из уха, у этой – изо рта, а у этой – провалилась внутрь. Она и будет самой дорогой. Есть люди, которые что услышат – сразу забывают, и слова входят им в одно ухо и выходят из другого. Этих людей не стоит ценить. Есть такие, которые услышат – и сразу разболтают, слова входят в ухо, вылетают изо рта. А есть такие, которым скажешь, и они сохранят сказанное в сердце. Эти люди – самые драгоценные.
Я подняла голову и встретилась взглядом со взглядом короля. Синие глаза смотрели на меня с холодной яростью.
– Можно взглянуть на ответ, ваше величество? – подала голос баронесса.
Король кивнул, крепко стиснув зубы, достал из-за отворота рукава сложенный лист бумаги и протянул мажордому. Тот с поклоном принял отгадку, развернул листок, прочитал, нахмурился, вскинул брови, а потом громко объявил:
– Барышня Диблюмен угадала совершенно верно!
Невесты, их родные и королевские придворные заговорили все разом, а я, чинно сложив руки на животе, прошла на свое место в толпе девиц. На меня смотрели, как на морское чудовище, и только баронесса уверенно улыбалась, принимая поздравления. Принцесса захлопала в ладоши, и ее поддержали – многие нехотя, посматривая на меня с недовольством и завистью.
Но все перекрыл голос короля. Его величество не скрывал раздражения и сказал:
– Это ничего не значит. Загадка не была разгадана вовремя, и ответ все равно не засчитан. Уберите это, - он указал на золотые фигурки, - и несите вторую загадку.
Все мы притихли, не зная, чего ожидать теперь. Я снова вытерла вспотевшие ладони. Все смотрели, как слуги вносили и ставили на стол шкатулки – одну, вторую, третью… А я смотрела на короля.
Он был такой красивый и такой… грустный. Сердце мое болезненно заныло, хотя ему следовало молчать.
«Ты всё равно никогда не получила бы его, - сказала я себе строго. – Всё, что он говорил тебе по дороге в Арнем – лишь королевская прихоть. Ты отказала ему, Мейери, а короли так не любят проигрывать».
Но как наяву я услышала скрип снега под полозьями саней, почувствовала, как морозный воздух покалывает щеки и… как горячие губы его величества Иоганнеса касаются моих губ…
– Вторая загадка, - объявил король, и я встрепенулась, возвращаясь из прошлого в настоящее. – Перед вами шесть шкатулок. Откройте первую.
Слуга поднял крышку первой шкатулки и осторожно выставил на стол много-много фигурок ягнят. Сделанные из белого фарфора, они резвились на столешнице, похожие на кусочки сахара. Я быстро сосчитала их – двадцать.
– Откройте вторую, - велел король.
Из второй извлекли тридцать крохотных фигурок волков и поставили их рядом с ягнятами.
В третьей шкатулке оказалось сорок фигурок львов,
в четвертой – пятьдесят фигурок быков,
в пятой – шестьдесят фигурок лисиц.
Все - очень тонкой работы, раскрашенные с большим искусством.