Белла, чао!
Шрифт:
– Африкан!
Он осекся, замолчал. Тысячу раз он представлял себе эту сцену: Лара возвращается к нему, лепеча покаянное: «Милый, как я была не права!», а он, Африкан, в ответ ей… Вариантов ответа у Африкана было несколько (в зависимости от того настроения, в котором он мечтал о возвращении Лары):
1. «Так тебе и надо, сука!»
2. «Давай еще раз поженимся!»
3. «Раздевайся!»
4. «Катись отсюда!»
5. «Чтоб ты сдохла!»
6. «Лара, без тебя я не жил, а существовал… Ты моя единственная женщина, ты моя судьба и счастье!
Последний, шестой вариант, был очень длинным, подробным и изысканно-витиеватым. Этот монолог Африкан украл у самого себя, вернее – у одного из своих героев, из сериала «Навсегда твоя». Лара не смотрела сериалов, даже тех, которые были сняты по сценариям ее бывшего мужа, – поэтому грех было не воспользоваться уже готовым монологом.
От себя Африкан ни за что бы не произнес подобной пафосной ерунды, но Лара, пусть и интеллектуалка, тоже обожала красивые слова… Если женщины хотят их услышать – пожалуйста, пусть слышат! Причем это было правдой – Африкан действительно умирал без Лары, он мечтал о ней, он дня без мыслей о ней не мог прожить.
Итак, оставалось только выбрать нужный вариант ответа. А настроение у Африкана сегодня, с утра, было крайне мерзопакостным. Он вспомнил, что уже целых три недели был без женской ласки! С тех пор, как эта Белладонна, эта неблагодарная маленькая дрянь, бросила его…
«Стоп-стоп-стоп. О Белле не думать. Думать только о Ларе, – волевым усилием остановил себя Африкан. – Значит, так… Лара, конечно, сука, и жениться я на ней второй раз не буду. Выгонять ее я не хочу. Ко мне женщина пришла, я буду дурак, если не воспользуюсь этим… Сразу ее раздевать – тоже как-то неэтично. Обидится. Надо сначала речь толкнуть, слезу пустить и только потом это… овладевать!»
Африкан встал и нервно зашагал по комнате.
– Лара… – пробормотал он. – Лара, ты должна знать. Я действительно… без тебя я не жил, а существовал… Ритка Грейдер тебе не соврала. Ты – моя единственная женщина, ты моя судьба и счастье! Я молил бога, чтобы ты вернулась, чтобы мы снова были вместе. Любимая моя, любимая!.. – Он развернулся, сел на диван рядом с Ларой, закрыл лицо ладонями.
Если честно, то продолжение этого пафосного монолога он забыл. Хотя и произнесенного оказалось достаточно.
– Африкан… – вздохнула Лара. – Если бы ты знал… Я была так не права!
Она осторожно прикоснулась к его плечу. Так, контакт есть! Африкан тоже вздохнул, как кит, выброшенный ураганом на берег, отнял ладони от лица и стремительно обнял бывшую жену. «А чего, Лара в сто раз лучше этой тупой Зины. Лара мне ровня. Она не скандальная. Она меня понимает – не то что эта Белладонна из Урюпинска, или откуда еще она там…»
– Прости меня, – прошептала Лара. – Прости!
– Ты меня прости! – выдохнул Африкан и прижался к ее губам с поцелуем.
От Лары пахло ее любимыми, теми самыми, хорошо знакомыми Африкану духами. Волна цитрусового аромата захватила его обоняние… Африкан
Африкан лицом уткнулся в волосы женщины – тоже мягкие, нежные, невесомые.
«Не то!» – вдруг со звериным раздражением подумал он. То есть Лара была абсолютно той самой, прежней – со всеми запахами своими, нежностью и мягкостью, обволакивающей теплотой и покоем… Но это было все не то!
Словно Африкан хотел мяса, а перед ним поставили на стол творожное суфле, покрытое пышным слоем взбитых сливок. Этот, как его… чизкейк!
– Что с тобой? – прошептала Лара.
– Я не могу, – мрачно признался Африкан и рывком отодвинул от себя Лару.
– Я понимаю, что ты не сразу… что ты еще в обиде на меня…
– Я не могу! – уже во весь голос рявкнул Африкан. – Я… – Он схватился за голову. – Лара, я к тебе… я к тебе – никак.
Лара некоторое время сидела – растерянно, смущенно, оскорбленно разглядывая бывшего мужа, потом встала. Поправила складки на юбке. И мягко зашагала к двери. Обернулась и произнесла с уже иным выражением, иным смыслом:
– Прости еще раз.
– И ты меня прости, – тоже с иным выражением ответил Африкан. – Знаешь, что? Да погоди ты… Всего секунду! – Он подбежал к Ларе, схватил за плечи, заглянул в глаза и произнес совершенно честно и искренне: – Будь счастлива, Лара.
Африкан никогда не думал, что может сказать ей эти слова – после всего того, что она с ним сделала…
Бывшая жена пожала плечами, усмехнулась.
– Теперь ты будешь счастлива, – твердо произнес Африкан. – Теперь я не стану тебя проклинать.
– А ты меня проклинал? – Глаза у Лары вспыхнули, заблестели, налились слезами.
– Да. Ужасно. Я виноват. Я больше не стану это делать.
– Ой, не могу… – с тоской произнесла Лара – на нее признание Африкана подействовало очень сильно. – А чего же ты за мной следил? Чего людей ко мне подсылал? Чего тебе вообще надо, Африкаша?
– Я знаю теперь.
Лара помолчала, дожидаясь, что он расшифрует свой ответ, но так и не дождалась. Пожала плечами и вышла из квартиры.
…Некоторое время Африкан стоял в раздумье. Потом подошел к барному шкафчику, открыл его, прислушался к собственным ощущениям. Не то. Приблизился к письменному столу, на котором стоял компьютер, – опять не то. Ни одной мысли теперь в голове…
Тогда Африкан снова шагнул в прихожую, привычно потянулся к вешалке, где висела его меховая жилетка. «Да что я, совсем спятил… Тридцать градусов на дворе!»
Африкан, как был, вышел из квартиры – в мятых спортивных брюках и майке-«алкоголичке». И только на улице заметил, что он босиком – когда шагнул на раскаленный, пропеченный солнцем асфальт. «А-а, плевать…»
Он махнул рукой – перед ним сразу затормозил разбитый «жигуленок».
– Без денег не повезу! – строго произнес водитель восточного вида. – Деньги есть – покажи, да?