Белларион (др. изд.)
Шрифт:
— Возможно, удастся склонить Монферрато к союзу уступкой Верчелли, — предположил Габриэлло.
Но делла Торре был категорически против такого союза.
— Уступить Верчелли! Мы и так лишились уже слишком многого. Не пора ли искать союзников, которые помогут Милану вернуть кое-что из утраченных владений?
— И где же вы найдете таких союзников? — поинтересовался Фачино.
Делла Торре колебался с ответом. Он отдавал себе отчет, что если Фачино станет известно о вынашиваемом им замысле союза с Малатестой, тот непременно приложит
— Я не знаю, — наконец сказал он, опустив взгляд. — Но я заявляю, что запрошенная маркизом Теодоро цена слишком высока, чтобы иметь с ним дело.
Габриэлло Марии пришлось принести извинения маркизу Теодоро, и тот, сочтя себя оскорбленным, мрачно намекнул, что Милан уже нажил себе немало врагов, чтобы так безрассудно увеличивать их число.
Очень скоро скрытность делла Торре была вознаграждена.
В самом начале июня из Павии пришло срочное письмо от Филиппе Марии, брата герцога, в котором он умолял помочь ему в борьбе против Виньяте, тирана Лоди, опустошавшего его земли и уже захватившего Алессандрию.
Когда принесли письмо, герцог находился в своем кабинете вместе с делла Торре и Лонате. Он недовольно уставился на пергаментный свиток, а затем подтолкнул его делла Торре.
— Чума побери этого писаку! Вы можете разобрать эти каракули, Антонио?
Делла Торре взял в руки письмо.
— Оно от вашего брата, синьора Филиппе Марии.
— От этого куска сала! — пренебрежительно отозвался о нем герцог, лениво поглаживая голову огромного мастифа note 84 , растянувшегося у его ног. — Наверняка у него стряслось что-нибудь, раз он вспомнил о моем существовании.
Note84
Мастиф (uсn. mastino) — большая, рослая собака, коренастая, с короткой мордой и круглой головой, сильная и активная. В кинологии разделяется на породы: английские, испанские и неаполитанские доги
Громким голосом делла Торре начал читать.
Герцог внимательно выслушал содержание письма, лишь два или три раза презрительно фыркнув над особенно жалостливыми фразами, и в конце заметил:
— Его Тучность потревожены наконец! Пускай этот ленивый кабан попотеет сам. Это пойдет на пользу его чудовищному пузу.
— Рано смеяться, синьор герцог, — серьезно заметил делла Торре. — Я всегда предупреждал вас насчет амбиций Виньяте: он воюет не столько против вашего брата, сколько против всего рода Висконти.
— О Боже! — Выпученные глаза герцога уставились на советника. Давая выход внезапно охватившей его ярости, он резко встал, ударил ногой собаку, и та убежала прочь, визжа от боли. — Черт возьми, вы что, предлагаете идти войной против Виньяте?
— Ничуть не меньше.
— Но мы едва успели разделаться с Буонтерцо! Неужели кроме войн и распрей мне нечем заняться? Стану я тратить время и деньги, гоняясь за разбойниками!
— Они не заставят себя долго ждать, если вы будете сидеть сложа руки, — заметил делла Торре.
— Черт побери, Антонио! — вскричал герцог и, схватив со стола ястребиную приманку, принялся рвать ее на части, усеивая комнату перьями. — Вы говорите, обуздать его? Но как я могу сделать это? Французы вернулись к Бусико. Прижимистые отцы нашего жалкого городишка чересчур поспешили отпустить их. Они не думают ни о чем, кроме своих дукатов, пропади они пропадом! И совсем не беспокоятся о своем герцоге.
Делла Торре терпеливо дождался, пока герцог остановится, чтобы перевести дух, и только тогда высказал ему свой хитроумный план:
— Навряд ли у Виньяте большая армия. Я думаю, одной кондотты Фачино вполне хватит, чтобы выгнать его из Алессандрии.
Джанмария беспокойно прошелся по комнате.
— А если нет? Что, если Виньяте разобьет Фачино? Что тогда? Виньяте объявится у ворот Милана.
— На этот случай мы должны принять необходимые меры предосторожности.
— Но какие же? — с неожиданным интересом спросил Джанмария. — Если бы мы могли…
Он запнулся, но его вспыхнувшие яростью и надеждой глаза яснее слов говорили о том, что он проглотил приманку, подброшенную ему делла Торре.
— Мы можем, — решительно заявил последний.
— Но как? Как?
— Союз вашего высочества с Малатестой гарантирует вашу безопасность против любого врага.
— С Малатестой? — герцог подскочил на месте, словно его ужалили. Но в следующее мгновение на его дряблом лице появились жесткие складки. — С Малатестой? — нерешительно повторил он, поудобнее уселся в своем просторном кресле и, закинув ногу на ногу, задумался.
Мягко ступая, делла Торре совсем близко подошел к нему и, понизив голос, убеждающе прошептал:
— В самом деле, ваше высочество, почему бы не пригласить Малатесту, когда Фачино не будет в городе?
И Лонате, до этого момента молчаливо стоявший у окна и не участвовавший в разговоре, прояснил все недомолвки:
— Чтобы навсегда избавиться от этого выскочки. Джанмария еще ниже опустил голову. Он увидел шанс сбросить наконец-то ненавистное ему опекунство этого кондотьера, сила которого заключалась в его популярности в народе.
— Вы говорите так, будто уверены в том, что Малатеста непременно придет.
Делла Торре решил, что пора выкладывать карты на стол.
— У меня есть его обещание, что он согласится на предложение вашего высочества о союзе с ним.
— У вас? — подозрительно взглянул на него герцог.
— Я интересовался его мнением на тот случай, если в тяжелую минуту вашему высочеству потребуется друг.
— И какой ценой?
— У Малатесты есть дочь, — развел руками делла Торре. — Если она станет герцогиней Миланской…
— Это единственное условие? — резко спросил герцог.