Белочка во сне и наяву

Донцова Дарья

– Мама? – подскочила я. – Кузнецова же круглая сирота!

– Экая ты невнимательная… – попенял собеседник. – Сказал же, не Анюта она.

Мне захотелось, как маленькому ребенку, засучить от нетерпения ногами.

– А кто?

– Настя Гвоздева, – заявил старик.

– Ох и ни фига себе! – выпалила я. – Ой, простите за такое выражение. Зачем Анастасия прикидывалась Кузнецовой?

Потапов засмеялся:

– А то ты молодой не была и от любви голову не теряла. Девочка влюбилась в парня, и ей, конечно, хотелось с ним погулять, помиловаться. Но в вашем фонде порядки драконовские – в полдевятого изволь домой явиться, телевизор смотреть, новости узнавать. Настя объяснила, что Нина Феликсовна таким образом бывших зэков перевоспитывает. Ну не дура ли она? В наше время, если хочешь, чтобы человек чего плохого не сделал, выброси из дома зомби-ящик. В новостях один черный негатив, в фильмах сплошное

насилие. И бывшего сидельца просмотром программ не переделаешь. Я тебе по своему опыту скажу: бывает, что оступился человек, наглупил. Например, как Настя. Кипели в ней подростковые гормоны, да еще подружки подначили, в уши дудели: «Не сможешь ничего в магазине спереть, не из нашей ты компании. Мы-то давно бесплатно одеваемся, а ты боишься от юбки мамашиной отцепиться». Ну и решила глупышка им доказать, какая она взрослая. И чем это закончилось? Анастасия ни слова про тех девчонок ни на следствии, ни на суде не сказала, ничего им за подстрекательство не было, но никто из них Гвоздевой ни слова поддержки на зону не написал. Не преступница Настена, просто дурочка. И сполна за свою глупость расплатилась. Таких, как она, много, они потом всю жизнь боятся опять на зоне оказаться, стыдятся прошлого, в другой город уезжают, там новую жизнь начинают. Из них хорошие жены, матери и работницы получаются. Но бывают и другие. Настюха зимой статью из журнала мне читала, там одна известная актриса, кретинка видно, рассказала со смешком, как в студенчестве вместе с однокурсницами в гастрономах продукты, а на рынках одежду воровала. Одна торговку отвлекала, две другие вещи с прилавка тырили. Несколько лет так промышляли. И ведь теоретическую базу под свое воровство бабенка подвела: мол, была очень бедной, хотелось кушать и одеваться так, как у них в институте дети богатых людей наряжались. Ну и кто она после этого? Преступница. Просто ей повезло, что не поймали за руку. И ведь не раскаивается артистка в содеянном, не стыдится, наоборот, хвастается удалью, да еще своим интервью молодых современных глупышек на нарушение закона толкает. Прочитает какая-нибудь Таня ее признания и подумает: совсем не стыдно грабежом заниматься, вон звезда экрана не один год этим промышляла, а теперь по красным дорожкам ходит. Вот такие, как эта актриска, неисправимы. Думаю, она и сейчас может что-то спереть, но теперь ей и так деньги большие платят. А кабы баба их не зарабатывала? Такую приговори программу «Время» смотреть, заставь ее в монастырь пойти, толку не будет. Она смирение изобразит, а душа гнилой останется. Еще встречаются от рождения кривые людишки, про них народ пословицу сложил: сколько волка ни корми, он все в лес смотрит. Понимаешь, куда я клоню? Анастасии и ей подобным милосердный фонд без надобности, такие и без него исправятся. Остальным же ваша «Жизнь заново», как дохлой черепахе горчичник, хоть весь панцирь обклей, не оживет.

– Простите, Дмитрий Александрович, кем вы до пенсии работали? – спросила я.

– Следователем, – ответил старик. – Особых чинов-званий не получил, всю жизнь в одном отделении на «земле» отпахал, стажа у меня столько, сколько иные не живут, людей насквозь видеть научился. Сейчас-то глаза плохие, но внутреннему зрению ничто не мешает.

– Давайте поговорим откровенно, – попросила я.

– Давно пора, – кивнул Потапов. – Что с Настей? Чего тебе надо? Ты кто? Песню про фонд больше не пой, фальшивые ноты издаешь.

Я сделала глубокий вдох.

– Особой лжи я не сказала, действительно принята на работу в агентство по оформлению интерьера, которое принадлежит благотворительнице Зуевой. Но на самом деле меня попросила о помощи Лена Гвоздева, мать Насти…

Когда я наконец завершила рассказ, старик сказал:

– Ладно. Теперь мой черед. Я над твоей историей поразмышляю, ты над моей подумаешь, авось вместе дотумкаем, как девочку из беды вызволить. Не верю, что Настюха кольцо унесла, не могла она так поступить.

– Согласна с вами, – сказала я.

– Слушай внимательно, – велел старик.

Глава 21

Настенька некоторое время прикидывалась Анютой, но потом не выдержала и открыла дяде Мите правду.

Аня Кузнецова влюбилась, у нее роман с хорошим парнем. Он москвич, живет вместе с мамой в просторной квартире. Отец парня богат, ворочает серьезным бизнесом, но у него отвратительный характер. Малик, таково имя этого парня, и его мать вынуждены выпрашивать у олигарха копейки. А тот считает, что все вокруг только и мечтают, как бы откусить жирный кусок от его денег, поэтому тщательно прячет капиталы в зарубежных банках. Он с удовольствием бы не давал ни супруге, ни единственному сыну вообще ни рубля, но побаивается злоязычной прессы, поэтому кое-что подбрасывает им. Мать Малика обязана

работать и вносить зарплату в общую копилку. Сам Малик пока учится в институте, но папенька уже приготовил ему должность в одной из своих фирм, и, понятное дело, заработок сына тоже осядет в кассе семьи. Нищей невестке, к тому же девушке, у которой за плечами срок, никто из родителей не обрадуется. Она по возрасту немного старше их сына. Малик и Анюта вынуждены скрывать свои отношения. Хранить тайну им придется до того момента, когда парень получит диплом. Вот тогда они снимут комнату, поженятся и станут жить, как хотят.

– Пусть отец подавится своими капиталами, заберет деньги с собой на тот свет, сожжет их или раздаст бедным, мне плевать на его миллиарды, – говорил Малик любимой. – Сами прорвемся.

Анюту нищая жизнь не пугает, она готова обедать раз в неделю, лишь бы только находиться рядом с любимым.

Почему бы влюбленным прямо сейчас не оформить отношения и не поселиться вместе? Малик учится в коммерческом вузе. Стоит ли говорить, кто оплачивает курс наук? Если отец обозлится, то моментально перекроет денежный кран, и тогда прощай диплом юриста и место работы с высоким заработком.

Малик сказал Анюте:

– Давай сцепим зубы и потерпим. Как только я получу высшее образование и устроюсь на достойную службу, мы сразу поженимся.

Есть еще один нюанс. Фонд «Жизнь заново» не обманывает своих подопечных, они реально могут получить квартиру, но она одна, а претендентов на нее много. Чтобы стать счастливым обладателем квадратных метров, нужно победить соперников в честной борьбе. Жюри, состоящее из Ларисы, Нины Феликсовны и Вадима, учитывает все хорошие и плохие поступки бывших зэков. Анюта мечтает об уютной однушке, поэтому старается угодить вышеназванным.

Но ей и сейчас хочется побыть с Маликом наедине. И как осуществить это желание? Управляющая педантично отмечает время, когда она уходит из дома и возвращается после работы. С понедельника по пятницу включительно Анюта работает в салоне уборщицей, а в среду и пятницу еще учится в колледже на стилиста-парикмахера. Цирюльня, где служит Аня, открыта до восьми вечера, остается всего полчаса, чтобы успеть к комендантскому часу. Правда, парикмахерская находится рядом с домом в огромном торговом центре, Анюта бежит домой пешком, не зависит от транспорта. Но сколько дней в неделю у нее остается на встречу с Маликом? Так бывает у всех, кто работает, скажете вы. Суббота и воскресенье. Вот только участникам программы реабилитации нельзя исчезнуть на все выходные. И Лариса всегда, когда человек возвращается домой, устраивает допрос, задает кучу вопросов: где был, что делал, с кем встречался. Анюте, чтобы сбегать на свидание, приходилось всякий раз что-то придумывать. Девушка врала про посещение музеев и очень боялась, что Малкина заподозрит неладное.

Несмотря на все трудности, первые два месяца после знакомства влюбленные проводили выходные вместе. А потом Малика отправили на практику в юридическую контору, прикрепили к пожилому адвокату, который решил, что студент – его личная прислуга. И теперь молодой человек вынужден выполнять разную работу для противного старика – убирать квартиру, таскаться с ним по магазинам. На общение с Анютой времени почти не остается.

В декабре, когда адвокат велел Малику в очередной уикенд сопровождать его в Питер, куда юрист направлялся, чтобы навестить свою внучку, Нюта не выдержала и сказала любимому:

– Откажись от поездки. Объясни идиоту, что в обязанности практиканта не входит таскать чемоданы.

Малик грустно улыбнулся.

– Стажировка закончится в июне, за нее ставят отметку. Если это «неуд», студента не допускают к сессии. Старшекурсники меня предупредили, что мой адвокат натуральная гадина, тем, кто устраивает бунт на корабле и говорит: «Я вам не слуга», он рисует двойки. Потом бедолагам приходится чуть ли не на коленях перед мерзавцем ползать, чтобы он сменил гнев на милость, пахать на него до августа и сдавать экзамены-зачеты в конце лета. А мой отец, когда я поступал на первый курс, сказал: «Если я увижу в зачетке хоть одну тройку, не стану оплачивать обучение. Не намерен выбрасывать деньги на ветер». Представляешь, как отреагирует папенька, если я принесу «лебедя» за практику? Придется помучиться до июня, не так уж и долго.

В январе влюбленным удалось побыть наедине всего два раза. Даже на эсэмэски, которыми Анюта засыпала Малика, тот не всегда мог ответить – законник требовал, чтобы практикант отключал в момент пребывания с ним мобильный. Анюта очень тосковала. И вдруг судьба сделала ей подарок.

Однажды вечером Лариса спросила:

– Кто хочет заняться благотворительностью – ходить в дом престарелых, навещать живущих там пенсионеров? Дело несложное, надо читать им вслух книги, беседовать с бабушками-дедушками, гулять с ними в хорошую погоду в парке.