Белое пятно
Шрифт:
Парфен отпил несколько глотков, передохнул. Еще раз присмотрелся к их сосредоточенным лицам.
– Ну что же, партизаны, давайте познакомимся поближе...
Это "партизаны" хлопцам явно понравилось. Однако ни один из них и бровью не повел. Их лица так и остались замкнутыми, сурово-сосредоточенными.
– Начнем с тебя, - продолжал Парфен, обращаясь к самому высокому и, как ему казалось, самому старшему.
– Тебя как зовут?
– Тимко, - низким баском прогудел высокий и добавил, сдержанно улыбнувшись: -Тимко
– А тебя?
– перевел взгляд на среднего, с вихрастыми, русыми, давно не стриженными волосами.
Тог вздернул редкие рыжеватые бровки, отчего личико его с большим ртом и сухими острыми скулами обрело недетски строгое выражение. Буркнул скупо, коротко:
– Марко... Окунь...
– А тебя?
Самый маленький ростом, который оказался самым старшим и носил фамилию Стреха, насупился, помолчал. Потом было открыл рот и снова крепко стиснул губы. У него, оказывается, не было переднего зуба, и поэтому некоторые слова он произносил с присвистом.
– Як тебе обращаюсь, - повторил Парфен.
– А!
– дернул плечом Стреха.
– Что "а"?
– Его Аполлоном зовут, - опередил других высокий, широко и словно бы даже насмешливо улыбаясь.
– А!..
– уже по-настоящему сердито буркнул Аполлон. Чувствовалось, что имя это ему совсем не по душе, что причиняет оно ему одни лишь огорчения и что он так и не может простить этого "скверного" имени своей хорошей матери.
– Ну почему же?
– успокоил его Парфен, - Имя как имя!.. Нормальное. А скажите, хлопцы, это все вы сами вырыли или помогал кто?
– Сами.
– А как же вы рыли?
– Ночами.
– А кто еще знает об этом укрытии?
– Никто. Только мы втроем.
– А долго копали?
– Да почти три месяца.
– И никто не заметил?
– Никто. Мы понемногу. И сразу же все прикрывали.
– А матерям что говорили?
– А что им говорить? Все равно целое лето ночуем то в степи, то здесь, только не дома. Чтобы, значит, в Германию не захватили внезапно.
– А почему к партизанам не ушли?
– спросил Парфен, помолчав.
– К партизанам?
– Аполлон даже свистнул сквозь дырочку в зубах.
– Если бы мы знали, где они, эти партизаны!
– А что, нет разве партизан?
– Есть-то они есть, почему же. А вот только где...
– Откуда же вы тогда знаете, что есть?
– Ну, как же!.. Всюду только и слышно: "Молния"
да "Молния"! Говорить о них говорят повсюду, а вот разыскать - не разыщешь.
– А про отряд имени Пархоменко ничего не слыхали?
Все трое приумолкли и задумались.
– Пархоменко?
– переспросил Аполлон.
– Нет, чтото не слыхали... Правда, никогда не слыхали...
– Ну, как же! А где Каменский лес, знаете?!
– Ле-ес?
– удивился Аполлон.
– Каменский?! Где же это у нас такой лес?
– Нет у нас такого леса!
–
– У нас только Подлесненский, Зеленая Брама!
И там, говорят, бывали и партизаны из "Молнии".
Да вот разве еще "Круглок"? Так там и леса кот наплакал!
– закончил Тимко.
– Всего десятин восемь!
– Постойте!
– воскликнул Парфен.
– Что-то вы не того. А ну возьмите-ка планшет, карту. И лампу давайте сюда. Ну, вот же он, Каменский лес! постучал ногтем по зеленому пятну севернее города К.
– В самом деле есть такой!
– протянул Аполлон, склонив голову, чуть не касаясь острым носиком карты.
– Только это вон где!..
– То есть как это "вон где"?!
– А так и есть. Километров полтораста отсюда, если не больше.
– Ка-ак?!
– воскликнул, поднявшись на локоть, Парфен и сразу же упал на спину от боли.
– Полтораста километров?! Быть того не может! А мы, по-вашему, сейчас где?
– Может, не может, - нахмурился Аполлон, - а только где же нам сейчас еще быть! Вот здесь!
И он ткнул тоненьким, с черной каймой грязи под ногтем, розовым пальцем в какую-то точку между Новыми Байраками и Терногородкой...
Долго с недоверчивым удивлением смотрел на это место ошарашенный Парфен.
"Так это же... так это же...
– думал он, вспоминая огромную карту в штабной комнате и разговор у этой карты, - так это же, выходит... "Белое пятно"!"
И, обескураженный неожиданным горьким открытием, надолго умолк. После катастрофы с ногой это был второй тяжелый удар.
Парфен лежал молча, с закрытыми глазами, тяжелые думы не давали ему покоя: "Как же это так? Как могло случиться такое? И что же теперь делать?" Если бы не нога, он мог бы как-то выйти из положения и сориентироваться. А так?
Выходит, их выбросили вовсе не туда, куда нужно, а прямо в самый центр неразведанного "Белого пятна".
Да еще и рассеяли бог весть на сколько километров друг от друга. Именно потому и не оказалось тут поблизости никого из своих... Все они, конечно, здоровы. Не каждому же ноги ломать! Каждый в свое время сориентируется и, поняв что к чему, примет единственно правильное решение, станет пробиваться к Каменскому лесу... А он?
Он, выходит, так вот и останется, если с ногой что-нибудь серьезное, с этими мальчиками. Не сможет в первое время и весточки своим подать. Единственная надежда - на мальчишек, на то, что рано или поздно, а свяжут они его с кем-нибудь из здешних подпольщиков.
А тогда работа для него обязательно найдется. Ведь теперь у каждого честного человека работа одна и самая главная... И хватает эгой работы всюду, где бы ты ни оказался. Связывайся со своими людьми, организуй и действуй!..
– Хлопцы! Послушайте, хлопцы! Стало быть, выходит, что придется вам, друзья, постараться, поработать...