Белое солнце дознавателей. Том 4
Шрифт:
Фифа дремала, чуть всхрапывая, подергивая ухом, и встрепенулась, радостно переступив копытами, когда я сунула морковку ей под нос.
Хруст был смачным. Из соседнего стойла тоскливо заржали — морковки хотелось всем.
Кис-Кис стоял к проходу задом, демонстративно отвернувшись — сегодня у Данда было совсем мало времени для прогулок. Я подтянулась, перекинула юбки и привычно уселась на перекладину.
— Злишься? — черная мохнатая задница не ответила, только хвост с маленькой белой кисточкой на конце чуть мотнулся
— Злишься, — констатировала я обреченно. — Я больше не приду.
Черный хвост дернулся ещё раз — вопросительно.
— Не приду. Может уберешь задницу и развернешься ко мне мордой?
Мгновения текли, Фифа смачно похрустывала морковкой, я смотрела на черный мохнатый зад и молчала.
— Знаешь, я продумала наш первый выезд до мелочей. Как это будет. Как мы делали с тобой обычно. Через поле, забирая левее, обогнуть старую башню, потом по маленькой тропинке в лесу и на нашу опушку.
Я зажмурилась.
— Оттуда видно кусочек Керна вдалеке. Я бы сидела, ты бы гонял мышей по поляне, потом мы всегда заворачивали к озеру на обратном пути… чтобы намочить ноги, если сезон, — закончила я тихо.
Черная задница молчала.
— Я покажу этот маршрут Данду. Он не знает, что это твое любимое место.
Хвост раздраженно мотнулся из стороны в сторону.
— Я не предаю тебя, просто…
Слова Стефании звенели в голове: «…отобрать единственно ценное, отобрать… вы ещё не всё у него отобрали…».
— Прости.
Старик позволил себе выдохнуть, только когда мисси спрыгнула и, подобрав юбки, вылетела из конюшни. Он перекладывал сено в дальнем стойле и просто не успел подать голос.
Райхарец мальчишки Хэсау, такой же упрямый, как и его хозяин, высунул морду в проход и прядал ушами.
— Не вернется, — пояснил он вслух. Сухая смуглая рука с узловатыми пальцами осторожно коснулась мохнатого лба — и конь позволил. Первый раз за все время. — Больше не вернется…
Девочка тревожила его. Мальчик шел на поправку, но сколько ещё декад потребуется Ликасу, чтобы вернуться в прежнюю форму, он не знал.
И даже не хотел проверять, как далеко может зайти мальчик, если Совет официально передаст его ученицу мастеру Сейру.
— О-хо-хо…
Совсем не хотел.
— Старый… — слово было нецензурным, но мастер Сейр раздражал Старика. И тем, как вокруг него вилась Маги, и то, как все аллари в поместье с придыханием смотрели ему вслед.
Сам. Мастер. Сейр.
— Тьфу, — Старик смачно сплюнул на солому. Угораздило же мальчишке словить такую дозу Шлемника. — Тьфу…
Аллари были хранителями секретов рода Блау давно — мало что ускользало от их глаз, они были везде и нигде одновременно. А молчать аллари умели. Иногда Старику казалось, что это наказание — жить на чужбине и хранить род чужих.
Он прицокнул языком, вспомнив, какой переполох поднялся в Столице. Сколько сил им потребовалось, чтобы найти в Закрытых архивах свиток, переправить его сюда, и невзначай подсунуть старухе Стефании.
— И вот пошто нам дадена, така гадина, — повторил он любимую присказку Нэнс.
Стефания напоминала Старику черную змею, которая водится в предгорьях. Сухонькая, верткая, скользкая. А змей алариец не любил. Убить и дело с концом. Но пока Старуха была полезна.
То, что мальчишка Хэсау одной крови с Сиром, аллари знали давно. Ещё до того, как мистрис Рели сделала то, что сделала.
— Примут в род — хорошо, — пробормотал Старик, — не примут — ещё лучше.
Сейчас Старик всё больше склонялся к мысли, что семья для девочки — это помеха. Большая семья — большая помеха. Нет, нет, да возвращались мысли о том, как предлагал в свое время решить ситуацию брызжущий слюнями Виктим. Мысль о том, какие разнообразные несчастные случаи происходят с Высшими по всей Империи. Чтобы девочка досталась только им.
— Не простит, — протянул Старик, тряхнув седыми космами — косички взвились и опали. И девочка не простит, и мальчик. Никогда не простит.
Вкус леди Тир был выше всяких похвал — Нэнс распаковала вчерашние покупки, чтобы я могла отобрать то, что берем на юг. Горка свертков, упаковочной бумаги, разноцветного шелка занимала почти всю тахту.
— Срам… — аларийка прикрыла рот пухлой ладошкой, поднимая двумя пальцами за одну тоненькую тесемочку полоску кружев, — … срам божий, как есть…
— Этот срам стоит двадцать четыре империала, — если я правильно запомнила цены на похожие вещицы в «розовой лавке».
— Какой дорогой срам божий! — ещё раз ахнула Нэнс, округлив глаза. — Вот зачем это юной благовоспитанной мисси?
— Чтобы было? Вдруг пригодится, — пробормотала я, перебирая кади — легкое полупрозрачное, как радужные крылья бабочек, одно белоснежное с подвесками и строгое стальное — на официальные выходы. Мне хватило бы одного.
— Где пригодится? — уперла руки в крутые бока аларийка. — Это что же это на юге деется, если лица закрывают, а всё, что ниже открывают?
Нэнс оставалась дома на эту декаду и очень расстраивалась по этому поводу. Кто будет причесывать мисси? Кто будет кормить? Кто будет чистить одежду?
— Танцевальные костюмы? Форма? Летний плащ?
— Сложены, — недовольно кивнула Нэнс.
— Шкатулка с артефактами, эликсиры?
Нэнс кивала. Вчера мы уже проверяли вещи по списку. Я вытащила из стола пару пирамидок, которые ночью записала для Иссихара, и перебросила на тахту, плюс два кинжала в ножнах, украшения — я долго выбирала именно те, что должны произвести нужное впечатление на девиц Корай.