Белоэмигранты на военной службе в Китае
Шрифт:
Наемники из отряда Гущина
Коммунисты, видя успех действий нечаевцев, не дремали и пытались нейтрализовать их. Приезжавший в 1924–1925 гг. из Китая в Москву Карахан жаловался на белогвардейцев, которые-де с оружием в руках мешают коммунистам строить в Китае новую жизнь, оказывают «дурное влияние» на китайские и иностранные власти. Поэтому он просил советское руководство устранить любым способом «белогвардейскую угрозу» [991] . Одной из таких попыток стала засылка к нечаевцам красной агентуры. По данным белой контрразведки, агентура коммунистов «получила строжайший приказ свыше – принять срочные меры к воспрепятствованию белобандитам вступать в добровольческие формирования, преследующие цели охраны иностранных концессий и борьбы против южан. Для этого использовать всевозможные средства: посылать в отряды добровольцами верных тайных агентов, ПРОВОЦИРОВАТЬ ОФИЦЕРОВ ВЫМЫШЛЕННО БОЛЬШЕВИКАМИ, разными окольными путями, через третьих лиц – доводить до сведения высших властей об их якобы связи с противником, обвинять в продаже документов, передаче сведений противнику и так далее. В отношении всех лиц, которые имеют доверие и сношения с японскими и китайскими властями и служащими у них, – принимать те же меры» [992] .
991
ГА РФ. Ф. 5826. Оп. 1. Д. 135. Л. 200.
992
Вестник железнодорожников. Мукден, 1927. 14 февраля. № 5 (51).
В начале 1926 г. контрразведка нечаевцев установила наличие в отряде тайной большевистской организации. Начальником подпольной сети был некто Коломейцев, который, однако, успел скрыться от ареста. Поймать удалось его подчиненных, Григоренко и Карапета. Первый работал на базе русских войск в Цинанфу, второй – на фронте. Карапет после разоблачения был расстрелян. Один из агентов контрразведки, драгоман Чжао Бойков, давал очень ценные данные. Так, он донес, что полковник Дмитриев из штаба Нечаева завел сожительницу, Александрович-Шейн, подозреваемую в связях с большевиками. Оказалось, что она вела среди нечаевцев агитацию в пользу переезда в СССР. Хотя эта информация показалась руководству слишком неправдоподобной, за Александрович-Шейн все же решили понаблюдать еще. В октябре 1926 г. информация об ее работе на коммунистов подтвердилась [993] . Бойков также установил, что коммунистами была подкуплена девица, работница бара «Карлтон», посещаемого лишь нечаевцами. Карахан лично курировал операции по разложению нечаевцев и давал указания по этой части начальнику красной разведки Гутерману. При этом лидеры красных разведчиков пытались лично знакомиться с женами нечаевцев и ухаживать за ними. Под подозрение попал и юнкер Волошин, у которого неожиданно завелись большие деньги и который часто отсутствовал в казарме и проводил время с подозрительными типами [994] .
993
ГА РФ. Ф. 7044. Оп. 1. Д. 21. Л. 1, 5.
994
ГА РФ. Ф. 7044. Оп. 1. Д. 21. Л. 1, 2.
Были у контрразведчиков и серьезные проколы. Агенты коммунистов смогли проникнуть даже в китайскую контрразведку штаба охранных войск. Один из них, Евтюгин, выкрал секретные документы и передал их в советское консульство.
Шпионили за нечаевцами и советские матросы, которые проникали в места расположения наемников. В одном из столкновений с ними был ранен ножом солдат Веселов. Агент контрразведки Ласточкин доносил 27 марта 1926 г., что многие американские моряки специально подсаживаются в барах к русским, подпаивают их, выведывают секретные данные и агитируют за советскую власть. Это совпадает с данными белой контрразведки Гражданской войны в России, которая установила связь американцев с коммунистами-партизанами, снабжавших последних оружием, боеприпасами и информацией. Однако агенты контрразведки Нечаева собрали компромат и на бывших видных колчаковских контрразведчиков, которые работали на коммунистов и прибыли в расположение нечаевцев для их разложения [995] . Интересно, что когда один нечаевский офицер поссорился с одной из дам, бывших под подозрением, которые вились около отряда, то за нее неожиданно вступился американский флотский офицер, которому было все равно, что происходит, например, с женами офицеров [996] . Также контрразведкой Нечаева были переданы данные о появлении в отряде восьми гэпэушников, которые засветились, когда внедрились в белый партизанский отряд Емлина и участвовали в его уничтожении [997] .
995
ГА РФ. Ф. 7044. Оп. 1. Д. 21. Л. 3.
996
ГА РФ. Ф. 7044. Оп. 1. Д. 21. Л. 3.
997
ГА РФ. Ф. 7044. Оп. 1. Д. 21. Л. 6.
Попытки проникновения агентов советских спецслужб в Русскую группу не прекращались до самого конца ее существования. В феврале 1928 г. белая контрразведка получила данные, что агитация по разложению отряда и пропаганда в пользу переезда в СССР ведется бывшим жандармом и начальником военной контрразведки Амурской области при Колчаке подполковником Н. И. Лебедевым. После поражения Колчака он попал к большевикам в тюрьму. Оттуда он вышел благодаря содействию своей жены. Она работала вместе с ним при Колчаке и в 1920 г. перешла на службу в ЧК. Через нее он устроился «по специальности» в консульство СССР в Харбине, где занимался уничтожением белых партизанских отрядов, действовавших на территории СССР. Когда он доказал преданность новой власти, его назначили разлагать нечаевцев [998] . Другим видным агентом ГПУ был бывший капитан татарин Максутов. По данным белогвардейской контрразведки, это был агент «высшей квалификации, нежели Лебедев». Максутова они считали возможным перевербовать [999] .
998
ГА РФ. Ф. 7043. Оп. 1. Д. 38. Л. 1.
999
ГА РФ. Ф. 7045. Оп. 1. Д. 39. Л. 1.
Другой попыткой нейтрализовать нечаевцев стало создание при красных китайских маршалах отрядов из русских эмигрантов. Коммунисты в отношениях с маршалами постоянно испытывали дискомфорт. Фын не шел на решительное сближение с ними. Виновным в этом некоторые считали Александра Федоровича Гущина, войскового старшину Донского казачьего войска, временного сподвижника атамана Краснова в 1918 г.
Генерал Лукомский так писал о Гущине: «После Мартовской революции 1917 г. в Петербурге нашлось несколько офицеров Генштаба, которые стали усердно работать совместно с Советом рабочих и солдатских депутатов для развала Русской армии и для «углубления» революции. Среди них особенно выделялся своей демагогической деятельностью полковник Гущин. После захвата власти большевиками в ноябре 1917 г. полковник Гущин стал одним из наиболее усердных большевистских работников.
В конце 1924 г. в Шанхай прибыли и остановились в лучшей здешней гостинице советские военные и морские агенты, в том числе Гущин, зарегистрированный в гостинице под фамилией Милославский [1000] .
Проливает свет на цель их визита генерал Клерже, передавший мне свой разговор с ним. Они виделись 2 раза. Гущин обратился к нему с просьбой повидаться и поговорить по очень серьезному делу. Он сказал ему, что советская власть окрепла и что советскому правительству теперь совершенно неопасны новые выступления белых организаций, и предложил перейти на службу советского правительства. Клерже ответил, что не может перейти на службу к власти, преследующей не национальные, а интернациональные задачи. Гущин сказал, что нельзя смешивать в одну кучу III Интернационал, советскую власть и коммунизм, что от III Интернационала советская власть совершенно не зависит и проводит национальные, а не интернациональные задачи. Он сказал, что III Интернационал совершенно независим от советского правительства и проводит цель распространения коммунистических идей и советского строя во всем мире, но это проводится без связи с советским правительством. По его словам, коммунизм – это чисто политическое течение, с которым советское правительство должно считаться, как с течением, выражающим интересы большинства рабочих и всей крестьянской молодежи. Он стал уверять Клерже, что если он согласится перейти на службу советского правительства, то будет служить не III Интернационалу или какой-нибудь политической партии, а национальной России. Клерже сказал, что прежде, чем дать ответ, он хотел бы знать, что делает здесь, в Шанхае, Гущин, что советское правительство от него, Клерже, хочет конкретно и что оно вообще преследует в Китае. Гущин ответил, что, во-первых, он является военным специалистом при советском военном министерстве, командированным в Китай в связи со смутой, что на него возложено ознакомление с разными лицами и выяснение дальнейшей линии поведения советского правительства в Китае. Во-вторых, ему, Гущину, указано вступить в переговоры с Клерже с целью привлечь его на советскую службу, так как он расценивается в советском военном министерстве очень высоко, считается хорошо знающим Дальний Восток и обстановку в Китае, что ему будет предложен высокий пост и большое содержание. В-третьих, смута в Китае соответствует целям и задачам советского правительства, что его агенты принимают крупное участие во всем происходящем в Китае. Ближайшей целью советского правительства является стремление сильнее разделить здесь гражданской войной и возбудить население против иностранцев, особенно европейцев.
1000
Впоследствии его фамилия менялась на Мстиславова и Мстиславцева.
По его словам, советское правительство поддерживало скончавшегося в Пекине доктора Сунь Ятсена и всецело будет поддерживать его преемников и он надеется, что им удастся захватить центральную власть в Пекине и стать во главе правительства. Советскому правительству вообще выгодно превращение Китая в «китайскую советскую республику». При этом непосредственная ближайшая выгода заключается в том, что иностранцы из всех внутренних районов Китая будут изгнаны и значение русской советской власти здесь усилится и создастся очень выгодная почва для широкого развития на китайской почве русских, вернее, еврейских торгово-промышленных интересов. Советская власть понимает, что великие державы без серьезной борьбы не отступятся от своих интересов и приложат все усилия к тому, чтобы их сохранить. Но им удастся их сохранить, а в некоторых случаях, может быть, и расширить свои концессии только на окраинах Китая. Внутри же его они потеряют все. Борьба за сохранение влияния и концессий в Китае потребует от великих держав серьезного напряжения и отвлечет их от Европы, где также будет действовать советская Россия. Последнее для советского правительства необходимо, так как приближается время столкновения советской России с мелкими государствами, примыкающими к ее западной границе. Генерал Клерже, выслушав все это, отказался принять это предложение» [1001] .
1001
ГА РФ. Ф. 5829. Оп. 1. Д. 11. Л. 93–99.
Подобные предложения от Гущина, который буквально вел охоту по всему Китаю за профессиональными русскими военными, поступили всем более-менее значимым белогвардейским генералам и офицерам, в том числе Акинтиевскому и Андогскому, от которых они отказались [1002] .
Гущин начал свою работу в Китае в 1923 г. Уже тогда в Москве были обеспокоены попытками белых устроиться на китайскую службу и возможностью использования их против советского Дальнего Востока. Он должен был тормозить работу белых организаций, внося в их деятельность разлад [1003] . Это задание он получил лично от Бородина, приехав в Шанхай. Кроме работы среди белых, он должен был тесно взаимодействовать с коммунистами, особенно с советниками генерала Бей Дзунчи. Там же, в Шанхае, до прихода войск Чжан Цзолина, состоялось секретное собрание секретных агентов по выработке общего плана работы. Они должны были углублять китайскую революцию и разлагать белые отряды. Среди агентов отметились Войтинский, Даеванда, Лилисан, Пруссиакин, Гущин и другие. Гущин с ними ездил и для «организационных мероприятий» в Ханькоу, где обзавелся связями с китайскими коммунистами, бывал в Главной квартире советских агентов, «Штабе генерала Адвисера», встречаясь с Блюхером. Через этот штаб Гущин и другие агенты взаимодействовали с азиатским отделением Революционного военного совета (РВС), куда они регулярно ездили для докладов и получения новых заданий. Вскоре Гущин стал его членом наряду с бывшими белыми генералами Шелавиным, Пенаевым, Болдыревым и сибирским атаманом Ивановым-Риновым. Иванов-Ринов обратился к бывшим бойцам белых армий: «Эмигрантская жизнь показала всю бессмысленность существования без Родины. Чтобы искупить вину перед советским народом, я призываю своих соратников по гражданской войне в России перейти на сторону демократического Китая и сражаться на стороне революционной армии Фына Юйсяна. Освобождение Китая революционными силами приведет к созданию единого демократического государства, и русские эмигранты станут полноправными гражданами нового Китая» [1004] . За это Дальневосточный союз казаков объявил Иванова-Ринова и Гущина изменниками Белому делу и лишил их всех чинов и наград. Люди Иванова-Ринова пытались подобраться к нечаевцам с другой стороны. Журналист Ильин пишет, что «Портиков все время охаживает и Хорвата, и Михайлова и хочет теперь поехать к Меркулову, чтобы получить какие-то поставки на армию. Портиков – хитрый, умный казак, верный сподвижник Иванова-Ринова» [1005] .
1002
ГА РФ. Ф. 5826. Оп. 1. Д. 137. Л. 121.
1003
China in the Yzip of the Reds. By Captain En gone Pick. Shanghai, 1927.
1004
Сонин В. Крах белоэмиграции в Китае. Владивосток, 1987. С. 56.
1005
ГА РФ. Ф. 6599. Оп. 1. Д. 9. Л. 292.
Гущин действовал в тесной связи с непосредственными исполнителями заданий азиатского отделения РВС в военных операциях. С Носовым и Черепановым он сотрудничал по «пехотной части». С Роландом – по артиллерии. С Куком – по инженерно-саперной части. С Сергеевым – по авиации. С Раскольниковым, братом известного советского комиссара, – по флоту [1006] . Гущин занимал одно из главных мест среди 3 тысяч советских наемников на службе в Китае [1007] .
1006
ГА РФ. Ф. 5873. Оп. 1. Д. 8. Л. 86; Там же. Ф. 5826. Оп. 1. Д. 136. Л. 67, 94.
1007
ГА РФ. Ф. 5826. Оп. 1. Д. 136. Л. 67.
Помимо их, были сотни бывших белых, пошедших на советскую службу. Их разделили на маленькие отряды. Об одном из них говорил Черепанов: «В небольшой деревеньке у границ Монгольской Народной Республики мы встретили отряд генерала Капустина. Это были бывшие колчаковские и семеновские солдаты. Все они горячо стремились вернуться на Родину, так как осознали, что были одурачены в годы войны белыми. Однако советское гражданство надо было заработать честным ратным трудом, и они в течение двух лет прослужили в 1-й Народной армии Фына».