Белоэмигранты на военной службе в Китае
Шрифт:
Джен Чан пробыл у Фына недолго, поссорившись с его бригадным генералом из-за распределения лошадей. Фын вмешался в дело, сказав, что «советский коммунист не должен распоряжаться его лошадьми» и отозвал его в СССР [951] . Осенью 1925 г. его заменил Примаков, но его работа у Фына шла медленно. Командующий одной из армий Фына, Ио Вейчун, открыто заявил о том, что коммунисты – его враги. Вслед за ним об этом заявил другой генерал Фына, командующий 3-й армией, который после долгих уговоров принял у себя на службу двух советских инструкторов [952] . Работа советских специалистов шла по линии: 1) военных советников; 2) контрразведка (ГПУ) против белогвардейцев и для борьбы с противниками «красных китайских маршалов»; 3) Коминтерн (разжигание революции); 4) деятельность контрольных органов компартии над своими сотрудниками в Китае. Дело в том, что многие рвались сюда, чтобы заработать
951
Документы. С. 516.
952
Mitarevsky N. World-wide. Soviet Plot. Tientzin, 1928. P. 156.
953
ГА РФ. Ф. 6534. Оп. 1. Д. 13.
Видя, что дело продвигается туго, Фына пригласили в Москву, где полгода усиленно промывали мозги. Вернувшись в Китай, Фын увидел выросшую к тому времени мощь Чан Кайши и примкнул к нему в осуществлении Северного похода. Несмотря на произошедшие за время нахождения в СССР у Фына положительные изменения, коммунисты отмечали, что с ним еще предстоит много работы [954] .
Решено было разложить его армию тайными ячейками коммунистов, из которых предполагали растить будущий командный состав для войск Фына, который должен был заменить нынешних «реакционных» командиров [955] .
954
Mitarevsky. P. 124.
955
Ibid. P. 125.
Фын почти всеми своими победами был обязан исключительно советникам из СССР. По данным офицера, служившего у него, «после занятия Шаньчжоу, на очереди стоял вопрос о занятии Лоаяна. Силы северян, их снабжение и артиллерия, были во много раз сильнее фыновских. Сам город Лоаян, или Хонань-Фу, представлял собой сильную крепость, которая могла бы больше года держаться даже с небольшим гарнизоном». Военный руководитель из СССР учел эти обстоятельства, особенно памятуя недавнюю осаду Сианя. Он разыграл всю эту операцию так: были посланы агитаторы, которые рекламировали дело Фына и в достаточной мере ругали мукденцев, являющихся якобы жалкими наемниками империалистов, Англии и Японии. Фын же, по их словам, нес знамя освобождения Китая от иностранного засилья. Фын не желает якобы Хонана, он только хочет освободить бедных хонанцев от засилья северян. Таким образом, население было приготовлено к тому, что Фын и его дело дружественны им.
Военные операции были разыграны таким образом. Силы Фына, вступив в соприкосновение с противником, сначала их потеснили, потом часть центра, ближе к правому флангу, симулировала отступление. Таким образом, северянам показалось, что произошел прорыв, и они ударили главными силами с артиллерией в участок прорыва. Командование Фына только этого и желало. Военный руководитель из СССР спешно отправил один заслон, чтобы перехватить дорогу у мукденцев на Лоаян и сжать северян с двух сторон, даже заслав им кое-какие силы в ближайший тыл. В результате у мукденцев произошла паника. Они побросали все и бросились к переправе через Желтую реку. Им даже в голову не пришла мысль, чтобы занять Лоаян, при помощи крепостных стен задержаться и оправиться. По существу, они могли смело раздавить Фына, но инициатива была ими потеряна. Они не были готовы к подобному маневру и потеряли все.
Принятие участия европейских советников-руководителей в войне сбивает с толку китайское командование на другой стороне и приводит его к некоторому замешательству. Вот непосредственная польза от советников вообще и из СССР в частности. Кроме того, при этом планы о координации операций исходят из одного центра, а противники действуют несогласованно и вразнобой [956] .
Но коммунизация Фына была невозможна. По свидетельству служившего у него офицера, «в Сиане был посажен на роль гражданского губернатора блаженный старик У Чжан, который для прививки коммунизма был 15 дней в СССР. Он проехал из Владивостока до Урги. К нему был приставлен советник, латыш Альберт Сейфулин, пытавшийся через этого блаженного деда насадить в Сиане коммунизм. Нашлась там и кучка девчонок, которая остригла косы и бегала по городу с учениками и босячней. Хриплыми голосами галдели призывы ниспровергнуть империалистов, их слуг Чжан Цзолина и У Пэйфу и масса прочей чуши. На все эти выходки Фын смотрел сквозь пальцы, давая забавляться московским гостям, пока эта публика не стала ему надоедать. Однажды он отдал распоряжение, чтобы эти горлодеры не нарушали обычного течения жизни,
956
ГА РФ. Ф. 6534. Оп. 1. Д. 13.
957
Административные должности в Китае высокого ранга.
958
ГА РФ. Ф. 6534. Оп. 1. Д. 13.
Но окончательно отколола от коммунистов Фына их ссора с Чан Кайши. Еще раньше коммунисты свели этих лидеров вместе, разработав стратегический план войны против маршалов, впоследствии удавшийся. Он представлял соединение их сил в одно целое. Но в это время коммунисты выступили против Гоминьдана, и на личной встрече Чан Кайши дал Фыну, находившемуся в тяжелой финансовой ситуации, денег, и тот отказался от сотрудничества с коммунистами. Тем ничего не оставалось, как заклеймить их «империалистами» [959] .
959
ГА РФ. Ф. 6534. Оп. 1. Д. 13.
Важное внимание уделялось этим маршалам потому, что китайская компартия была еще слаба для начала активных действий. Требовалось время, чтобы она выросла и окрепла. Поэтому коммунисты решили присоединиться в 1924 г. к Гоминьдану. Внутри этой партии они начали подрывную работу, чтобы в конце концов переподчинить себе ее. Тогда еще у них были иллюзии, что они «перекуют» Чан Кайши и других маршалов в пламенных коммунистов. Такие иллюзии они питали, поверхностно изучив биографию лидера Гоминьдана. В молодости Чан Кайши отличался экстравагантными поступками. Так, первая его женитьба была на красавице проститутке из Шанхая. Впоследствии он оценил выгоды от сближения с Сунь Ятсеном, развелся с шанхайской шлюхой и женился на дочери «первого гоминьдановца», сделав, благодаря тестю, последующую карьеру [960] .
960
Одинцова З. Мой Шанхай. Иркутск, 1999. С. 5.
Для идеологической обработки коммунисты постоянно зазывали его в СССР. Поэтому он и другие маршалы подолгу и не раз там бывали. Но пребывание в красной Москве для Чан Кайши открыло на многое глаза. Изучив коммунистов, он понял, что в конце концов коммунисты захотят захватить власть в Китае в свои руки. Он разобрался, что на самом деле цели коммунистов были не в том, чтобы бескорыстно помочь Китаю, а чтобы его руками нанести удар странам Запада. В отношении их он сделал вывод: «Так называемый интернационализм и мировая революция есть не что иное, как цезаризм, облеченный в форму, которой легко обмануть весь мир» [961] .
961
Chiang Kai-Shek. Soviet Russia in China, Farrar, Straus and Cudahy. Дневник Чан Кайши. New-York, 1957. P. 22–24.
Коммунисты и Чан Кайши
Кантонская группа была основана Галеном-Блюхером, главным военным советником при командовании Чан Кайши. Он учредил военную школу на острове Вампу у Кантона, создав Военный совет и Генеральный штаб. Коммунисты перебросили сюда оставшееся от белогвардейцев в Приморье оружие. Во всех учреждениях Чан Кайши были красные инструктора. Особое внимание советниками из СССР было обращено на отделы разведки и контрразведки, пропаганды, политического обучения и специальной службы, выполнявшей секретные задания Коминтерна.
В 1925 г. Блюхера заменил Синани (Т. Б. Скалов), начальник кайфынской группы советников, а затем комкор Кисанко (Н. В. Куйбышев, Бубнов), начальник военного отдела Южно-Китайской группы войск Чан Кайши. Советники из СССР постепенно занимали все более заметное положение на юге Китая. Так, Кисанко в своих рапортах Егорову, военному атташе в Пекине, доносил: «Нам удалось захватить хорошие места в армии Чан Кайши. Но пока невозможно проникнуть глубже для захвата полного контроля из-за недостатка советников и почти полного отсутствия переводчиков» [962] .
962
Документы о коммунизме, национализме и советских консультантах в Китае, 1918–1927 / Edited by C. Martin Wilbur and Julie Lienyioy How. Columbia Univercity Press, 1948. P. 574.