Белокурая удача
Шрифт:
– В прошлый вторник, день убийства, разговаривали ли вы с обвиняемой?
– Да.
– Где?
– В Болеро-Бич.
– Делала ли обвиняемая какие-либо заявления относительно своего отношения к Харрисону Т.Борингу?
– Да.
– Что она говорила?
– Что готова его убить.
Леланд резко и неожиданно повернулся к Перри Мейсону.
– Вы можете проводить перекрестный допрос, - предложил окружной прокурор.
– Вы не собираетесь больше ничего показывать через допрос этого свидетеля?
–
– Этого достаточно, - ответил окружной прокурор.
– Я не намерен превращать предварительное слушание в цирк.
Мейсон обратился к свидетелю:
– Говорили ли вы что-нибудь обвиняемой, что было рассчитано на то, чтобы она сделала подобное заявление?
– Я возражаю, - встал со своего места Леланд.
– Для ответа на заданный вопрос требуется вывод свидетеля. Свидетель не имеет права давать показания о том, что думала обвиняемая, или предполагать что могло вызывать определенные эмоции.
– Возражение принимается, - постановил судья Талент.
– Измените формулировку вопроса, мистер Мейсон.
– С радостью, Ваша Честь, - ответил Мейсон и повернулся к Фостеру. Вы _п_ы_т_а_л_и_с_ь_ сказать что-нибудь, что должно было привести обвиняемую в гнев по отношению к погибшему?
– Ваша Честь, это тот же вопрос, - воскликнул Леланд.
– Адвокат защиты, несмотря на постановлении Суда, повторяет то же самое. Для ответа требуется вывод свидетеля.
– Нет, это уже другой вопрос, - возразил Мейсон.
– Он относится к ходу мыслей и настрою свидетеля.
– А это несущественно, - заметил Леланд.
– То есть вы утверждаете, что я не имею права показать пристрастность свидетеля?
– улыбнулся Мейсон.
– Вопрос очень умело перефразирован. Возражение отклоняется, постановил судья Талент.
– Я говорил ей определенные вещи о Боринге, - заявил Фостер.
– Вопрос заключался в том, пытались ли вы, мистер Фостер, сказать что-нибудь, что вызывало бы гнев обвиняемой по отношению к Борингу, напомнил Мейсон.
– Хорошо, я отвечу. Да.
– Вы преднамеренно пытались возбудить у обвиняемой гнев?
– Да, я же уже сказал вам.
– Вы говорили ей, что Боринг хотел поставить ее в такие условия, что она была бы вынуждена торговать собой?
– Ну... она сама пришла к такому выводу.
– И вы с ней согласились?
– Я не стал ее переубеждать.
– И ни разу во время вашего разговора с обвиняемой, вы не упоминали, что у Боринга были аморальные цели в отношении обвиняемой?
– Она сама подняла эту тему.
– А вы поддержали ее в этом мнении?
– Да.
– И объяснили ей, что Боринг обманул ее, чтобы заставить подписать контракт, который позволит ему продать ее в рабство и заставить торговать собой?
– Я ей этого не говорил. Она сама пришла к такому выводу.
– И вы с ней согласились?
–
– А потом вы заявили ей, что это и было целью Боринга?
– Хорошо, заявил.
– Но вы-то знали, чего добивался Боринг, не так ли, мистер Фостер? Разве вы не говорили мне, что Боринг обнаружил какую-то собственность, на которую могла претендовать обвиняемая?
– Да, он добивался именно этого, - согласился Фостер.
– И вы знали, чего он добивается?
– Конечно, знал.
– Значит, это было его истинной целью?
– Да.
– Следовательно, заявляя обвиняемой, что целью заключения Борингом контракта было заполучить ее в свою власть с совсем другими намерениями, вы ей наврали?
– Я позволил ей ввести в заблуждение саму себя.
– Отвечайте на вопрос, - велел Мейсон.
– Вы ей наврали?
– Я возражаю, - встал со своего места Леланд.
– Перекрестный допрос ведется не должным образом. Он предполагает факты, не представленные в качестве доказательств.
– Возражение отклоняется, - постановил судья Талент.
– Хорошо. Я ей наврал, - застал Фостер.
– Вы сделали это, чтобы получить преимущества для себя лично?
– Да.
– Значит, вы готовы врать, вступая в деловые отношения, чтобы получить какие-то преимущества для себя?
– Я этого не говорил.
– Но я вас спрашиваю об этом.
– В таком случае мой ответ: нет.
– Обычно вы не врете, чтобы получить для себя преимущества?
– Вношу протест. Это спорный вопрос, - заметил Леланд.
– Согласен. Протест принимается, - постановил судья Талент.
– Однако, вы наврали, чтобы получить преимущество в том случае? спросил Мейсон.
– Да, - рявкнул свидетель.
– В тот вечер, когда было совершено убийство, вы сами встречались с Харрисоном Т.Борингом в мотеле "Реставайл", не так ли?
– Да.
– И разговаривали с ним?
– Да.
– Ваша Честь, я возражаю против представления всего, что имело место во время того разговора, - встал Леланд.
– Никаких вопросов о том разговоре не задавалось во время допроса свидетеля выставившей стороной, то есть нами. Если адвокат защиты хочет допросить мистера Фостера о содержании того разговора, то ему следует пригласить мистера Фостера, как своего собственного свидетеля.
– Я пытаюсь показать мотивацию и пристрастность, - заявил Мейсон.
– Я склонен согласиться с вами, господин адвокат, - решил судья Талент.
– По крайней мере, как мне кажется, вы, таким образом, покажете пристрастность и заинтересованность свидетеля, а если затем вы еще покажете, что в день смерти погибшего он сам с ним встречался, это добавит силы вашим аргументам.
Мейсон повернулся к свидетелю.
– Вы врали Борингу, когда разговаривали с ним в день убийства? спросил адвокат.