Белокурый циклон
Шрифт:
Тяжелая книга пролетела, на волосок не задев голову Райнера.
Сразу после обеда Райнера позвали к телефону кафе «Рома».
– Она четырежды пересаживалась с одного транспорта на другой, – доложил Окорок. – Похоже, подозревала, что за ней следят, и хотела оторваться. Разумеется, не получилось. В конечном счете зашла в дом на улице Мазарини, 7, а оттуда направилась на Сальпетриер, 12 к директору туристской конторы «Колумб». Сейчас она беседует с ним, а я стою в телефонной будке напротив и, как только она выйдет, снова сяду ей на хвост. Скажи Гордону, что на Мазарини, 7
– Передам. Скоро он будет здесь.
– Кончаю! Она выходит…
– Алло!.. Погоди…
– Что тебе?
– Ты, случайно, не знаешь – есть сегодня бега? Окорок бросил трубку.
В доме на улице Мазарини, 7 Эвелин ждала печальная весть. Мать капитан-лейтенанта Брандеса уже полгода покоилась на кладбище. Вскоре после этого умерла и ее дочь, миссис Уилмингтон. После этого директор «Колумба» жил в квартире один. Несчастный человек – потерять за такое короткое время и тещу, и жену…
По дороге на улицу Мазарини Эвелин и впрямь сделала несколько пересадок, чтобы затеряться среди толпы на случай, если каторжник следит за нею. Несколько раз она оборачивалась, но Гордона нигде не было видно.
Похоже, что ей удалось-таки уйти от слежки!
Она, однако, ошибалась.
Окорок все время следовал за ней. Оглядываясь назад, Эвелин не видела каторжника, а того плотного мужчину в кричаще ярком костюме, с отеческой улыбкой подававшего на другой стороне улицы ребенку укатившийся мяч, она раньше никогда не встречала. А этим улыбчивым мужчиной как раз и был Окорок, прозванный так за упитанность и глупость.
С улицы Мазарини Эвелин поспешила в «Колумб» и вскоре сидела уже перед мистером Уилмингтоном.
Директор оказался худощавым, изысканно одетым мужчиной с голубыми глазами, прекрасными манерами и, несмотря на седину, моложавым видом. Почитающийся всеми несчастным шурин капитана Брандеса и, весьма вероятно, владелец статуэтки ценой в миллион фунтов.
– Меня зовут Эвелин Вестон.
– Чем могу служить, мисс Вестон?
– Я разыскиваю одну старую семейную реликвию. Небольшая четырехугольная коробочка, на крышке которой фигурка Будды, сидящего с опущенной головой.
– Что-то подобное мне приходилось видеть.
– Насколько мне известно, пятнадцать лет назад она была куплена капитаном Брандесом, а затем оказалась у покойной миссис Брандес…
– Догадываюсь, о чем идет речь. Такая статуэтка и впрямь была, кажется, у моей покойной тещи. Она, бедняжка, любила подобные безделушки. Сейчас все ее вещи хранятся у меня.
Эвелин с трудом, потому что в горле у нее пересохло от волнения, проговорила:
– Да, да… Я хотела бы купить эту статуэтку… Старая семейная…
– Сожалею, мисс Вестон, но вещи, оставшиеся мне от покойной тещи, я не распродаю.
– Но все же – статуэтка Будды находится у вас?
– Теща оставила много подобных безделушек. Она любила их, это память о ней,
– Но ведь, насколько я знаю, эта вещица принадлежала капитану Брандесу…
– Расставаться с памятью о моем несчастном шурине я намерен еще менее. Ни статуэтка Будды, ни какая-либо другая из вещей не продается. – В этот момент зазвонил телефон. Уилмингтон договорился с кем-то встретиться вечером, а потом попросил секретаршу заказать у Феликса Потэна холодный ужин на двоих. Затем он – уже довольно сухим тоном – закончил разговор с Эвелин. Девушке так и не удалось окончательно выяснить – сохранилась статуэтка Будды или нет?
Скорее всего, если статуэтка вообще еще существует, она валяется где-то на квартире Уилмингтона.
Эвелин, поникнув головой, вышла на улицу. Стало быть, ей придется беспомощно остановиться у самой цели. Ну нет, с этим она не примирится! Быть может, в этот момент ей на помощь поспешил дух старого Джима Хогана, а более вероятно, что, будучи женщиной умной, она решила перейти от абстрактных размышлений к более практическим действиям. Нет! Тысячу раз нет! Она найдет способ проникнуть к Уилмингтону… Взломает квартиру!
Эвелин взрогнула, осененная неожиданной идеей…
Через минуту она звонила из соседней телефонной будки в ресторан Феликса Потэна.
– Говорит секретарша мистера Уилмингтона, директора «Колумба». Недавно я заказывала холодный ужин на двоих для своего шефа… Да, да… улица Мазарини, 7… Прошу извинить, но заказ придется перенести… да, вероятно на завтра… Спасибо…
Эвелин положила трубку.
Через стекло будки она увидела на противоположном тротуаре невысокого, плотного мужчину с моноклем и в кричаще ярком костюме… За сегодняшний день она видела его уже в третий раз… На улице Мазарини он подавал какому-то малышу мяч…
Эвелин поняла, что за ней следят. Ох, какая же она дура. Можно ведь было догадаться, что каторжник не будет следить за нею сам, а постарается найти кого-то совсем ей незнакомого…
Впрочем, следит этот человек за ней или нет, отделаться от него все равно необходимо.
Эвелин вышла из будки и, словно не замечая Окорока, зашагала прочь. На углу она села в такси, громко назвав адрес своего отеля. Через минуту она глянула в заднее окошко. Какая-то машина неотступно следовала за ними. Надо полагать, тот толстяк сидит в ней. Эвелин обратилась к таксисту:
– Мьсье… Вот десять франков… Меня преследует один хулиган. На ближайшем углу сверните и притормозите так, чтобы я могла выскочить. После этого поколесите немного по улицам, сбейте его окончательно с толку.
Таксист, ухмыльнувшись, взял деньги. Через минуту Эвелин, выскочившая из сбавившей ход машины, уже вбегала в какую-то подворотню. Водитель снова нажал на педаль газа.
К тому моменту, когда машина Окорока свернула тоже за угол, Эвелин уже и след простыл. Ловушка сработала. Водитель же пустого такси, которому надо было сменить болт на крышке бачка с маслом, направился к маленькой автомастерской, расположенной неподалеку от знаменитого кладбища Пэр-Лашез.