Белые ночи с Херувимом
Шрифт:
– Ага, я им принес программу ускоренного поиска по ограниченным данным, они ее купили и меня пригласили на постоянной основе! Так что я теперь, как нормальный человек, на работу хожу!
– А что ж ты сегодня не на работе?
– Ну, я с ними так договорился, чтобы для начала через день ходить. День дома работаю, день в офисе. А то с непривычки организм может не выдержать… А что ты мне показать-то хотела?
Я достала листок, на котором был записан электронный адрес таинственного и неуловимого Сергея Капустина.
– Вот, можно каким-то образом
– Ящик взломать? Да ничего проще! – Паук вдруг задумался и понизил голос: – Вообще-то это дело такое… противозаконное…
– Раньше тебя это не останавливало!
– Раньше я был кто? Вольный стрелок! – вздохнул Паук. – А теперь я сотрудник известной фирмы… А кто хозяин этого ящика? – В его глазах появился знакомый мне блеск. – Преступник?
– Не знаю, – честно призналась я. – Он вместе с женой исчез, вроде бы уехал в Штаты, а мне очень нужно с ним поговорить, кое-что выяснить. Вот я и думаю, содержимое его почтового ящика поможет как-то на него выйти…
– Ну тогда ладно, – решился Паук.
Он достал из заплечной сумки маленький ладный компьютер, включил его, вышел в Интернет, ввел электронный адрес Сергея Капустина, потом достал из кармана какой-то диск и вставил в дисковод.
– Это что – вроде отмычки для почтовых ящиков? – поинтересовалась я.
– Вроде… Программа для взлома паролей. Хорошая вещь. Между прочим, вот он написал! – И Паук показал на длинноволосого толстяка за соседним столиком.
На экране замелькали ровные ряды цифр. Это выглядело, как в знаменитом фильме «Матрица».
Я смотрела на мелькающие цифры как завороженная. Сама я в компьютерах и программах не разбираюсь, и для меня это что-то вроде колдовства.
Наконец завораживающее мелькание цифр прекратилось, и Паук повернулся ко мне:
– Ну вот, пожалуйста, можешь читать. Вот вся почта твоего знакомого…
Сергей Капустин вел не очень активную переписку. Причем последнее его письмо было отправлено два месяца назад. То есть еще до того, как наша клиентка приехала из Новгорода в Петербург.
Конечно, это неудивительно: если Капустины только что переехали на другой конец света, им первое время не до переписки с друзьями и знакомыми.
Я стала просматривать исходящие письма.
Последние письма, на которых стояли даты двухмесячной давности, были адресованы школьным друзьям Сергея. В этих письмах бывшие одноклассники обсуждали традиционную встречу, приуроченную к очередной годовщине окончания школы. Речь шла о выборе ресторана, поиске общих знакомых, назначении точной даты и прочих подробностях встречи. Причем Капустин, судя по его письмам, собирался в этой встрече участвовать, как будто и не планировал через несколько дней уехать на другой конец света…
Может быть, это решение было спонтанным, неожиданным?
Да нет, вряд ли. Такие решения не принимают ни с того ни с сего, их долго обдумывают, да и на осуществление их требуется много времени и усилий. Тогда, возможно, Сергей не хотел посвящать бывших одноклассников в свои планы? Не хотел,
Кто его знает, чужая душа – потемки… Хотя, конечно, все это очень странно.
А еще более странно то, что ни в одном письме нет ни слова о грядущем переезде. Ведь он должен заниматься оформлением документов, визами, заказом авиабилетов… Или все это он делал по старинке, не используя Интернет и электронную почту?
На всякий случай я заглянула в папку с входящими письмами.
Здесь были в основном письма от его одноклассников, по поводу той же самой встречи. Они продолжали приходить и после той даты, когда Сергей прекратил писать, то есть, предположительно, после даты его отъезда. Только теперь письма были удивленными, недоумевающими – куда ты пропал? Почему не отвечаешь? Придешь ли на вечер встречи?
Постепенно интонация этих писем стала раздраженной и обиженной, они приходили все реже и реже и наконец вовсе прекратились.
Я снова вернулась в папку с исходящими сообщениями и просматривала письмо за письмом, постепенно удаляясь в прошлое, пока не наткнулась на очередное сообщение с прикрепленным к нему большим текстовым файлом.
Это было письмо в издательство «Глагол», в котором Сергей Капустин предлагал вниманию издательства свой первый роман под названием «Ночное шоссе». В прикрепленном к письму текстовом файле содержался сам роман.
Я открыла файл и начала читать:
«Алексей смотрел на жену и не узнавал ее. Та ли это женщина, с которой он прожил семь долгих лет? Та ли это Ольга, лицо и тело которой он знал до мельчайших деталей, до едва заметной родинки? Сейчас лицо Ольги показалось ему чужим и незнакомым. Так бывает, когда просыпаешься ночью и не узнаешь собственную комнату, кажется, что во сне тебя перенесли неизвестно куда, в другой дом, в другой город, да и сам ты стал совсем другим человеком.
– Что с тобой, Алеша? – спросила жена, и на какое-то мгновение ее лицо стало знакомым, привычным, родным. Но в ту же секунду Алексей понял, что это привычное лицо – всего лишь маска, под которой прячется совершенно незнакомый ему человек.
– Кто такой Херувим? – спросил он чужим, непослушным голосом.
Ему показалось, на одно короткое мгновение Ольга сняла маску, из-под знакомого лица выглянуло другое – настороженное, испуганное, подозрительное. Но она тут же взяла себя в руки и недоуменно, растерянно улыбнулась:
– Херувим? Не знаю, Алеша, кажется, это кто-то вроде ангела… А с каких пор тебя интересуют вопросы религии?
Алексей хотел ответить, но в это время за стеной, в соседней квартире, пробили часы – бим-бом, бим-бом, бам-бам, как будто исполнив первые такты детской песенки: «У дороги чибис…»
Я вспомнила, как пробили часы у соседки Капустиных. Мне тогда тоже пришла на память именно эта песенка про чибиса… Ну что ж, в этом нет ничего необычного. Наверняка все писатели (или те, кто считает себя таковыми) используют в своих произведениях «подручный материал» – все, что видят и слышат вокруг…