Белые погоны
Шрифт:
На крыльце я почти нос к носу столкнулся с высоким худощавым, чем-то явно раздраженным парнем, который проворно сбежал по лестнице и, едва меня не толкнув, быстро направился прочь от лавки. Когда я вошел, то обнаружил, что внутри снова нет ни одного покупателя, а у окна стоит расстроенная донельзя хозяйка и с тоской смотрит в окно, вслед уходящему парнишке, как будто он был ее последней надеждой.
— А, это вы, лэн Гурто, — вымученно улыбнулась она при виде меня. — Доброго вам дня.
Я настороженно на нее покосился.
Что за тип? Чем ее расстроил? Может, это один из тех, кто ей угрожал?
— Нет, что вы, лэн, — поспешила заверить меня женщина. — Это Арти, наш курьер… вернее, уже бывший курьер. Вчера он неудачно съездил на несколько вызовов, а вот сейчас сказал, что увольняется.
— Его что, тоже ограбили?
— Скорее, просто предупредили, — тяжело вздохнула она. — Сказали, чтобы он отказался на меня работать, иначе в следующий раз он потеряет не только товар, но и здоровье.
Я нахмурился.
Это уже прямо рэкет какой-то. Молодого ювелира со сравнительно невысокими доходами кто-то целенаправленно выдавливает из бизнеса, используя для этого грубые, примитивные, но очень даже действенные методы.
Неужели и в Норлаэне такое бывает? Почему служба общественного правопорядка до сих пор мышей не ловит? Весь город, считай, камерами обвешан. Наверняка среди них есть те, что фиксируют ауры. Или парня что, люди в масках прессовали, а ауры скрыли с помощью артефактов?
К сожалению, хозяйка лавки не захотела ответить на мои вопросы. Сказала, что меня это не касается, да и не нужно мне во все это влезать. Я же типа ребенок. Несовершеннолетний. И, честно говоря, постоянное напоминание об этом стало меня в последнее время порядком утомлять.
— Скажите, лэн, вы не могли бы взять на сегодня несколько дополнительных заказов? — умоляюще посмотрела на меня лаира Нома, когда я отступился. — Часть я отправлю службой городской доставки, но некоторые из них срочные, их нужно отвезти в течение рэйна, максимум двух, поэтому я доплачу вам за хлопоты. И за найм ардэ. Поздняя доставка — это, конечно, плохо, но лучше мы привезем товар чуть позже оговоренного срока, чем не доставим его совсем.
Я пожал плечами.
— Не вопрос. До вечера я абсолютно свободен.
После этого расстроенная до крайности женщина самую чуточку повеселела и поспешила в подсобку, чтобы принести уже упакованный, промаркированный и готовый к развозке товар, который, судя по всему, только что вернул напуганный угрозами курьер.
Коробки я попросил лаиру сложить в простую спортивную сумку без всякой маркировки. Потом лаира вызвала воздушное такси, которое на протяжении нескольких рэйнов катало меня по всему городу. Однако заказы я доставил все, каждый вручил обозначенному в сопроводительных документах адресату. И уже в сумерках вернулся обратно в лавку, попросив порядочно обогатившегося за этот день водилу меня подождать.
— Да не вопрос, — хохотнул он, когда я выбирался на улицу. — Если что, я и завтра могу вас покатать. И послезавтра. И вообще, когда вам только вздумается!
Я только хмыкнул. Ну еще бы! Однако номерок у мужика на всякий случай взял, после чего зашел в лавку, доложил лаире Нома о выполнении задания, получил от нее в ответ кучу благодарностей и, забрав деньги, на том же такси благополучно вернулся в академию.
В сан-рэ[2] ситуация в лавке стала еще напряженнее.
Как и предполагала лаира, некоторые клиенты не захотели доплачивать за услуги городской службы доставки и в итоге вернули товар. Кто-то даже оставил негативный отзыв на сайте. Один из самых упоротых накатал пространную жалобу в администрацию города за неисполнение владельцами бизнеса взятых на себя обязательств. А кто-то просто позвонил и сказал, что больше не хочет ждать, поэтому отказывается от услуг Юджи Нома раз и навсегда.
Когда я пришел, уставшая, замученная, какая-то потерянная хозяйка ходила между витрин с одинокой клиенткой в попытке предложить ей недорогие украшения. Молодая девица сомнительной наружности вела себя при этом вызывающе, требовала все показать, рассказать, цапала все кольца без разбору. Ну а когда женщина отвернулась, гостья торопливо сунула одно из них в карман и тут же собралась уйти, но я остановил ее буквально на выходе и спокойно сообщил, что запись кражи сделана на браслет и что я готов вызывать службу общественного правопорядка, если девица не вернет украденное.
Девка, конечно, окрысилась, попыталась защищаться, однако запись я… вернее, не я, а Эмма действительно сделала, так что я охотно продемонстрировал доказательство. После этого воровка швырнула кольцо мне в лицо и убежала, но я не стал ее останавливать, потому что в тот момент меня гораздо больше заботило душевное состояние владелицы лавки.
Не знаю. Может, лаира просто устала. А может, вся эта ситуация тянулась гораздо дольше, чем я предполагал, однако когда девица выскочила за дверь, из женщины словно стержень вынули. Она пошатнулась, прикрыла глаза рукой и плавно осела на пол, вот-вот готовясь потерять сознание.
Упасть я ей, конечно, не дал, а вместо этого закрыл лавку, отвел леди в кабинет и дал успокоиться. Она, когда пришла в себя, тихо расплакалась. Сказала, что бесконечно устала от этой травли. И что после полугода нескончаемых, копящихся, как снежный ком, проблем у нее сил не осталось не то что бороться, а даже сохранить то, что есть.
А ведь всего неделю назад она казалась такой спокойной и уверенной. Да даже вчера с ней с виду все было в порядке.
Что же случилось за ночь, если лаиру буквально подкосило?
— Юджи… — буквально простонала она, когда я об этом спросил. — Вчера, когда он пошел на прогулку, его остановили двое. И сказали, что, если он не закроет лавку и не съедет из этого дома, ему все кости переломают. А если он будет упрямиться, то и меня заодно покалечат.
— То есть их интересовала не столько вы и ваша лавка, сколько сам дом? — моментально насторожился я.
— Да, — измученно выдохнула женщина. — Нам уже давно предлагают его продать.
— Почему? Что в нем особенного?