Белые погоны
Шрифт:
— Ничего. Он просто очень старый. Когда мы с мужем искали жилье в столице, нам намекали, что у дома скверная репутация. Но нам он понравился. Да и стоил дешево, вот мы его и купили.
— А теперь кто-то хочет его у вас отобрать… — задумчиво произнес я. — Странно. А вы не знаете, лаира, почему у вашего дома была скверная репутация?
Женщина вытерла слезы.
— Говорят, раньше тут жил один из столичных магов с якобы темным прошлым. То ли вор, то ли обманщик… сейчас уже не помню. Говорили даже, что его дом приносит неудачи, но за двадцать лет, что мы тут живем, с нами ничего плохого не случалось. Мой муж умер шесть лет назад по совершенно естественным причинам, а у нас с сыном ни разу не было проблем… вплоть до прошлого лета.
— Хм. А вы случайно не помните, как звали того мага?
— Помню. Его звали Дарус Лимо. Я на днях разбирала бумаги и увидела это имя в накладных. Этот дом когда-то так и назывался — «Дом Даруса Лимо».
Я почесал затылок.
Честно говоря, не припомню, чтобы мне когда-либо попадалось на глаза это имя.
«Дарус Лимо, — неожиданно оживилась Эмма. — Единственный известный на Найаре маг, который активно изучал феномен пространственных разломов».
«Что-о?! — ошарашенно замер я. — Он изучал разломы?!»
«Да. Информация непроверенная, получена с одного сомнительного форума, но в Сети это имя связывают с магией пространства и явлениями, которые его искажают».
«Офигеть! А почему мы раньше ничего о нем не слышали?!»
«Дарус Лимо был признан погибшим при неудачной попытке закрыть крупнейший в истории разлом в провинции Дэсхэ в пять тарнов восемьсот восемьдесят седьмом году. Считается, что именно из-за его действий разлом приобрел угрожающие размеры и стал настолько опасным, что это едва не привело к катастрофе. С того времени Дарус Лимо считается государственным преступником. Его личное дело было засекречено, его имя исключили из списков одаренных, а его работы по пространственной магии закрыли для всеобщего изучения».
Ни фига себе! А нас упорно учат, что никто и никогда к разлому даже приблизиться не смог! Даже лаир Неймар, который буквально на днях упоминал про гигантский, не в свое время открывшийся разлом, едва не стоивший старшему роду Дэсхэ целой провинции, ни слова не сказал, что в закрытии этого разлома участвовал известный пространственный маг!
«Надо с этим разобраться, — пробормотал я. — Эмма, подними все доступные сведения на этого человека. А заодно выясни, как он связан с этим домом и есть ли вообще причины, чтобы так активно пытать выселить отсюда его нынешних жильцов».
[1] Один из языков программирования на Найаре.
[2] Воскресенье.
Глава 11
Пока я колесил по городу, разводя многочисленные заказы, Эмма добросовестно копалась в Сети в поисках то ли ученого, то ли преступника, который с высокой долей вероятности участвовал то ли в открытии, а то ли в закрытии крупнейшего в Норлаэне за последние двести лет разлома.
Однако информации по нему оказалось удручающе мало. Судя по всему, сведения об этом человеке старательно вычистили и убрали из общего доступа, потому что Эмме не удалось выяснить ни даты, ни места рождения этого человека, где он учился, кем работал, имелась ли у него семья… В Сети, правда, нашлось несколько упоминаний о его лекциях, посвященных магии пространства, однако самих лекций мы так нигде и не нашли. И даже фотографий лэна Лимо в открытом доступе не оказалось.
Это было необычно.
Вон тана Расхэ тоже объявили предателем короны, его род был уничтожен, однако никто не пытался вычеркивать его самого или его многочисленное семейство из тэрнийской истории. А Лимо вычеркнули. Можно даже сказать, обнулили, хотя на первый взгляд в этом не было никакого смысла.
В итоге уже по возвращении в лавку, сдав накладные и получив положенное вознаграждение, я поинтересовался у лаиры Нома, не осталось ли у нее контактов человека, который продал ей этот дом.
Женщина удивилась, но все-таки сходила за договором и позволила взглянуть на фамилию и реквизиты продавца. Я ее поблагодарил и попрощался, а прямо по дороге к остановке набрал указанный в договоре номер.
Тот, к сожалению, оказался заблокированным. В компании оператора, чей телефон Эмма отыскала в Сети, сообщили, что абонент с указанной фамилией не пользуется этим номером уже больше десяти лет.
Больше никакой информации по нему получить не удалось, поэтому я попросил Эмму еще немного покопаться в справочнике и вскоре выяснил, что на территории столицы, если верить официальным данным, люди с фамилией Лимо в настоящее время официально не проживали. Зато в пригороде Таэрина имелось сразу несколько семей с похожей фамилией, поэтому я решил найти их номера и обзвонить в надежде, что хоть кто-то окажется знаком с фамилией Лимо или что-нибудь слышал про его старый дом.
Правда, поскольку в общественном транспорте вести такие разговоры было ни к чему, то до остановки-то я дошел, однако на автобус сразу не сел, а вместо этого отправился бродить по району, чтобы не смущать пассажиров своими расспросами.
Однако и тут меня ждало разочарование, поскольку из двенадцати номеров один мне просто не ответил, два оказались заблокированными, а в девяти случаях мне сказали, что никогда о Дарусе Лимо не слышали, про его дом тем более понятия не имеют и вообще просят их больше не беспокоить.
Одним словом, облом. Хотя после стольких лет оно и неудивительно.
— Ладно, — вздохнул я, когда высунувший из-под куртки нос Ши вопросительно пискнул. — Ты прав: скоро стемнеет. Пора возвращаться. Тем более что завтра опять рано вставать.
Я развернул стопы обратно к автобусной остановке, больше не ожидая от этого дня никаких сюрпризов, однако по дороге к зданию, на крыше которого находилась спецплощадка для воздушного транспорта, услышал за углом одного из домов невнятный шум и насторожился.
«Внимание. На северо-восточном направлении в пределах действия найниитового поля фиксируется повышенная активность со стороны пяти разумных субъектов, — доложила Эмма, когда я замедлил шаг и покрутил головой. — Предположительно, идет драка».
Я добрался до конца дома и, завернув за угол, обнаружил четверых рослых парней, которые окружили и сосредоточенно били ногами пятого, скрючившегося на земле и тщетно пытавшегося прикрыть руками хотя бы голову. При этом все пятеро почему-то молчали. Те, кто избивал, не выкрикивали угроз, не раздавали обещаний и не выражали удовлетворения при виде мучений жертвы, а тот, кто защищался, в свою очередь, не кричал и не молил о пощаде.