Белые тапочки от Версаче
Шрифт:
Катя вздохнула, чувствуя себя бодрой, отдохнувшей и готовой на подвиги, сна не было ни в одном глазу. Видимо, действовали капли, выпитые ею. Лекарство было хорошим. Страха не было, но операцию все равно делать не хотелось.
«Интересно, что это за капли? – подумала Катя. – Капли гадского короля, наверняка какой-нибудь наркотик. Вообще, мне все эти недомолвки надоели. Может, сказать Франческо, что со мной, как с врачом, надо говорить совершенно откровенно. С другой стороны, ведь медики – самые капризные
Вывел Катю из задумчивости не громкий, но настойчивый стук в дверь комнаты. Катя вздрогнула и пошла открывать. Она даже не сразу узнала Веру в одежде послушницы, к тому же Вера оказалась очень высокого роста, пока она лежала, этого совсем не было заметно.
– Вера? – посмотрела на нее снизу вверх Катя.
– Смотреть звезды, забыла? Меня освободили от капельницы, и, наконец, я смогла улизнуть незамеченной.
Она крадущейся походкой вошла в комнату Кати, глаза ее горели в предвкушении приключения.
«Да, девушка явно не создана быть монахиней», – подумала Катя, которая уже и забыла о предложении своей соотечественницы. Но отступать было поздно, и Катя, скрепя сердце, согласилась на эту авантюру. Прямо в банном халате и тапочках, с клюкой в руках она последовала за своей провожатой по коридору, а затем вниз по лестнице, и вот они оказались перед дверью в лабораторию Франческо.
– А если он придет, обнаружит нас в неположенном месте и будет ругать? – подала голос Катя, желая образумить эту беременную девушку. Но не тут-то было! Веру уже несло.
– Франческо никогда не бывает в это время в клинике, он уходит к себе и не появляется до утра, – уверенно сказала Вера, из чего Катя сделала вывод, что она уже это проделывала и не один раз.
Катя снова очутилась в комнате, где в специальном растворе хранилась ее новая кость, и ей в голову пришла одна шальная мысль.
«А что, если я ее сейчас украду? Ничего и объяснять не придется… Нет кости, то есть протеза, нет и операции… Что это с тобой, Катя? Давно ли ты встала на криминальный путь и боишься открыто сказать, чего ты хочешь?»
– Смотрите, подзорная труба! Как там красиво! – воскликнула Вера, прильнув к оптическому прибору.
Катя посмотрела на нее, и невольно закралась мысль, что только сейчас лицо девушки ожило и только сейчас она живет, наблюдая звезды и ночную жизнь людей вне монастыря сквозь оптику подзорной трубы.
Глава 17
Герман приобнял Кристину за талию и закружил ее.
– Пойдешь с нами отдыхать и развлекаться?
– Это в честь чего?
– Просто разгрузка в конце рабочего дня, – ответил Герман.
– И часто вы так разгружаетесь, господа артисты?
– Часто, особенно когда совмещаем полезное с приятным в таком чудном месте.
– И ты можешь развлекаться в такой момент? – Тина была разочарована, она подумала о том, что Гера совсем не переживает за предстоящую операцию Кати, а следовательно, не так уж он и влюблен в нее.
– В какой момент? – спросил Герман. – Расслабься, твой первый день прошел очень удачно. Получить похвалу от нашего режиссера – это почти не выполнимая задача, но ты с ней справилась. Идем гулять вместе со всеми!
Тина согласилась.
Конечно, Тина не знала всю съемочную группу, но с некоторыми она уже успела познакомиться, и сейчас они все вместе сидели в уличном кафе на площади. Не стоит и говорить, что вино и пиво лилось рекой, а владельцы кафе были вне себя от радости… Герман танцевал со всеми женщинами подряд, при этом фактически не пил. Тина же отказала всем, приглашавшим ее на танец, даже режиссеру и оператору. Она задумчиво курила и думала только о Кате, о том, что завтра ей предстоит сложнейшая операция.
– Шампанского? – склонился над ней Герман, присаживаясь за столик.
– Что-то не хочется, – ответила Тина, – нет настроения.
– А что так? По-моему, все хорошо. Хочешь посмотреть, что я подарю Кате? Я бы, конечно, подарил ей новую машину, но предполагаю, что она испугается громоздкости подарка, и решил начать с малого. – Герман достал маленькую черную коробочку.
Когда он ее открыл, то взору Кристины предстало прекрасное кольцо с крупным светло-голубым топазом, обрамленным брильянтами. Несколько минут она даже не решалась, что сказать, потом выдохнула:
– Ничего себе… маленький подарок. Но подозреваю, что и его Катя не примет.
– А я буду стараться.
«Значит, все-таки не забыл, кольцо вот купил», – подумала Тина, и сердце ее смягчилось.
– Может, отдадим ей его сейчас? Подбодрим, так сказать? – предложила Кристина.
– Боюсь, что, если мы не выйдем утром на съемочную площадку, Сергей Сергеевич будет недоволен, – ответил Герман.
– Мы не будем задерживаться там на всю ночь, мы туда и обратно, – пыталась уговорить его Тина.
– И все-таки я отдам ей его по приезде в Москву, – ответил Герман и пригубил шампанское.
– Как хочешь, – надулась Тина, поежившись, одетая довольно легко – в светлые брюки и шифоновую блузку.
– Замерзла? – Герман скинул со своих плеч тонкий джемпер и набросил на Кристину.
Сквозь шумную, веселящуюся толпу к ним протиснулся официант и, прошептав что-то на ухо Герману, сунул ему записку.
– Влюбленные поклонницы? – спросила Тина, пока он читал записку.
– Вот черт! – он скомкал записку и кинул ее в урну, стоявшую неподалеку, с точностью игрока баскетбольной команды. – Извини, я должен идти!