Белые волки Перуна
Шрифт:
Полоцкая рать шла бодро - после весла всегда приятно чувствовать твёрдую землю под ногами. Но на войне живо идти - это ещё полдела, а дело в том, как из похода вернуться, не растеряв той живости. И не всем это счастье улыбнётся, ох не всем. И угораздило аге боярина Всеволода затеять бунт. Как из ума вышел неглупый вроде бы боярин.
Глава 4
Радимичи от волчьего хвоста бегают
В радимицких землях о гостях ещё не помышляли. Князя Владимира в Киеве не было, а от обленившегося воеводы Отени трудно было ждать расторопности. Да и киевская старшина, как уверял боярина Всеволода посланец
Уже то хорошо, что среди радимицкой старшины разлада не наблюдалось. Да и отступать после свершенного некуда. На совет в терем воеводы собрались бояре по первому же зову и на этом совете не лаялись попусту, а рядили по правде и со смыслом. Тут даже душистые хозяйские меды не горячили сердца, каждый понимал важность происходящего. Шуток и хвастовства не было - не удаль собрались здесь показывать, а мудрость.
Боярин Всеволод сидел во главе стола, одесную его - боярин Злат, ошую - боярин Гюрята. Первенство Всеволода никто не оспаривал, а молодой боярин Сувор, принимая пущенную по кругу братину, назвал хозяина князем, хотя вечевого приговора ещё не было. Но никто не сомневался, что именно Всеволода люди выкликнут радимицким князем. И мудр боярин, и на рати опытен, и статью удался и ликом. Не молод уже, но и не стар, да и в сыновьях удачлив. Дочерей тоже хватает. Бояре нет-нет да и посматривали в их сторону - кто для себя искал суженную, а кто для сыновей. Среди дочерей не было только Забавы, но не вышла она к гостям, надо полагать, по отцову приказу, дабы не напоминать лишний раз о сгинувшем боярине Куцае и тем не портить вкус мёда. Заполошный был человек, испортивший много крови радимицкой старшине и простому люду. И пролил он этой крови тоже немало. Если ты поставлен Великим князем над другими, то суди по правде, пришедшей от дедов, а не по своему произволу. Князь Владимир тоже ни с кем в Киеве не считается и любая его блажь - закон. Потому-де, что он Великий князь. Но ведь испокон веков заведено, что не народ для князя, а князь для народа. Если киевлянам такой самовольный князь люб, то пусть они его и терпят, а радимичи дорожат своими обычаями и жить хотят по правде.
– Пусть Великий князь берёт с нас подати, но чтобы судил нас не наместник, а свой князь, избранный на вече, - сказал своё слово боярин Злат, отставляя в сторону пустую чарку.
Боярин Злат румян, хотя нельзя сказать, что юн, бородой уже оброс изрядной. Рассудил он вроде бы здраво, а понимания не встретил.
– Да за что же мы подати будем платить Великому князю?
– вспыхнул молодой Сувор.
– А он потом на нас натравит псов, вскормленных нашим серебром! Лучше на эти деньги пригласить варягов да поставить их под руку князю Всеволоду. Владимир Киевский не тот человек, чтобы удовлетвориться малым, уж если начнёт стричь, то сострижет не только шерсть, но и мясо.
Если судить по лицу Всеволода, то согласен он скорее с Створом, чем с Златом. Но и в словах румяного боярина есть свой смысл. На это указал боярин Судислав. Пока подойдут варяги, Великий князь три раза обернуться успеет. Сначала надо выставить требования боярина Злата, ну, и далее смотреть, что получится. За то, чтобы выкликать своих князей на вече, выскажутся и вятичи, и кривичи и новгородцы. И киевские бояре не упустят случая дать укорот Владимиру, если на сторону радимичей встанут все племена. Правда, идущая от дедов, за нами, а не за князем Владимиром.
Судиславу никто не возразил, да и чего возражать - рассудил по уму. В одиночку не справиться радимичам с Великим князем, но если другие племена скажут своё слово, то Владимиру не останется ничего другого, как согласиться с общим мнением.
– И чтобы богам жертвовали от сердца, а не по велению волхвов, - подал голос седой боярин Гюрята.
– А людей не жертвовать вовсе. Не было прежде такого в радимицких землях, чтобы умывать кумиров человеческой кровью. Нельзя откармливать одного бога в ущерб другим богам, от этого нарушается равновесие и всё в мире идёт на перекосяк. Так говорят волхвы Велесовы и Даждьбоговы.
Бояре на слова Гюряты зашумели одобрительно, а сидевший в навершье стола Всеволод закивал головой:
– За то и побили мы Перуновых ближников, что пошли они против заведенного богами ряда, а самому Ударяющему мы не враги. И кто хочет ему добром кланяться, тот пусть кланяется, но не радимецкой кровью. Нельзя жить неправдою, ни богу, ни князю, от этого ничего не бывает иного кроме прорухи. И давайте на том стоять, бояре, а чёрный люд нас поддержит. И в других племенах мы найдём понимание.
После слов Всеволода пустили прощальную братину по кругу, и каждый, отпив глоток, поклялся стоять твёрдо. Начали с боярина Гюряты, как старшего годами, а закончили боярином Сувором, как самым младшим. Сувор-то даме усов в братине не замочил - коротковаты. Но над этим если и посмеялись, то дружелюбно - нарастут ещё, какие его годы.
Так и разошлись бы с лёгким сердцем из Всеволодова терема, кабы не взбежал на крыльцо мечник хозяина Тур с худыми вестями, о которых он крикнул с порога:
– Кривичи на подходе, боярин Всеволод. Ратников пятьсот или более.
– Так пятьсот или более?
– посмурнел лицом хозяин.
Тур переступил с ноги на ногу и передёрнул широкими плечами:
– Пыли они подняли много, а как всех перечтёшь в той пыли.
– Конных есть?
– Конные - только бояре, не более десятка.
Не успевшие ещё встать из-за стола радимицкие бояре переглянулись - каковы кривичи, мало их бил в Полоцке Владимир. А может быть, от того битья да великого испуга и попёрли они на радимичей?
– Это их плешанский воевода привёл, - предположил боярин Злат.
– Он Волк Бирючева выводка.
Про боярина Ладомира худого слова не скажешь - расторопный воевода. И договориться с ним вряд ли удастся - Белые Волки не берут виры за кровь своих братьев. С великой злобой идёт он на Радимицкую землю учинять спрос, и об этом надо сказать народу, чтобы знали твёрдо - только в победе ныне спасение радимичей.
– Нас не напугаешь волчьим хвостом, - вскочил со своего места молодой Сувор.
– Да и пятьсот мечников - не велика сила.
Что верно, то верно. У боярина Всеволода уже сейчас под рукой ратников вдвое больше, да и воевода будущий радимецкий князь тоже не из последних.
– Отрубим тот волчий хвост, да кинем под ноги Владимиру, - крикнул горячий боярин Будяга.
– То-то он призадумается.
Но и те, кто поумнее Будяги, понимали - победа над полочанами отзовется эхом по всем землям. И заставит воспрянуть многие сердца.
– Может, не пятьсот у него мечников?
– засомневался осторожный боярин Злат.
– Всех ли посчитали?