Белым по черному
Шрифт:
Коридор и сама лестница тоже были белыми. Такой спокойный белый цвет и мраморного пола, и перил, и ступенек, и стен, и лепки под потолком. Подумала, что сама бы никогда не додумалась до такого решения стиля интерьера, но красиво так, воздушно.
На первом этаже она попала в огромный холл, справа от лестницы осталась кухня-студия с обеденной зоной, а слева — гостиная в молочно-белых тонах и камин.
— Проходи к камину, в кресло садись, чай пить будем, да расскажешь хоть, что с тобой вчера произошло, — позвал Олю Михаил.
— Знаете, так хочется
— Чай с лимоном или с молоком?
— Нет, спасибо, просто чай. Я, наверно, умерла бы там на лавочке, если бы не вы. Спасибо, что не прошли мимо. Даже не представляю, как вы меня заметили, остановились, не побрезговали. Можно спросить?
— Да, конечно.
— Как вы узнали телефон моего отца?
— Из вашего смартфона. Всё просто.
— Но там стоял пароль.
Михаил расхохотался.
— Оленька, перед вами один из самых именитых хакеров.
Она глянула на него растеряно, исподлобья.
— Вы этим на жизнь зарабатываете?
— Да, однозначно. Пару банков ограбил, дом построил. Вам нравится?
— Дом? Очень. И цветовое решение оригинальное. А насчёт банков вы не пошутили?
— Нет. Но мы говорим не обо мне, а о вас. Что привело вас вчера на бульвар?
— Вы не расскажите моему отцу?
— Обещаю не рассказывать.
Она поставила чашку на журнальный столик.
— У меня есть подруга — Людка. Она хорошая, весёлая, но безбашенная порой. Мы вечно из-за неё в какие-то истории попадаем. Ну, я-то тоже не подарок, мне иногда кажется, что родители жалеют, что меня родили. Жили бы себе спокойно с двумя старшими, а я пороховая бочка в доме. Ну, так вот. Людка позавчера встретила парня, погуляли они, в клубешник завалились, там потусили, и пригласил он её на хату, желательно с подругой. А она ко мне — пойдём да пойдём. Я не хотела и учить надо. Я вообще мужиков ненавижу. Ну, кроме папы и братьев.
— Негативный опыт?
— Ага, была любовь первая. Больше и не хочется.
— Сочувствую. Так что на хате?
— Уговорила меня подруга, я решила: пару часов пооттягиваюсь и учить домой отправлюсь. Есть я там не стала, мне компания не понравилась. Грязные они все, картошку одной вилкой все по очереди прямо из сковородки доставали, а музыка прикольная была, и колу пили, даже не алкоголь. А потом всё поплыло перед глазами и этот, с белой чёлкой, ко мне полез… Сбежала я. Вот теперь за Людку переживаю.
— Повезло тебе, что сбежала, — многозначительно сказал он.
— Повезло, что вас встретила, а то так бы и замёрзла там. Подмешали они что-то в колу. Так что я теперь ваша должница. Деньги от папы вы в благодарность, наверно, не возьмёте, раз банки грабите, а отплатить вам добром хочется.
— Сколько же в тебе всякого понамешано, а, Ольга Сергеевна? Вон собаки залаяли, видимо, Сергей Владимирович приехал. — С этими словами Михаил встал с кресла и пошёл встречать Олиного отца, а сама девушка не могла сдержать улыбки. Этот странный, очень миловидный и совсем не старый
Глава 2
В машину Оля села на переднее сиденье. Она ждала выволочки. Там, в доме Михаила, отец был невероятно любезен, теперь же поглядывал на дочь искоса.
А Оля раз за разом прокручивала в голове их предстоящий разговор: она в который раз будет говорить, что не хотела, оно само так получилось, а он рассмеётся и не поверит. И прощения придётся просить у родителей, и обещать, что такого больше не повторится. Только родители всё равно не поверят. Она как будто специально влипает в неприятности, так о каком прощении может идти речь, в который раз? Сейчас отец просто разложит ее жизнь по полочкам, показывая Олину никчёмность. Вытащит весь органокомплекс, профессионально вскроет и объяснит, насколько все сгнило.
Мерзко.
Наверное, отец считает её недостойной дочерью и позором семьи. Конечно, куда ей, грешной, до старших братьев! Лучше бы сдохла на этой лавочке вчера, тогда бы они пожалели! Оля представила, как все члены семьи плакали бы на её похоронах, как отец сказал бы, что зря её ругал и воспитывал. Как все они бились бы в истерике и жалели, что с ними больше нет любимой Оленьки, говорили, как им её не хватает. Хотелось, чтобы именно жалели! Нет, не любит она этого слова. Мечтает, чтобы не жалели, а любили. Искренне любили, а главное — прощали за все. Ну, пусть не прощали, а хотя бы пытались понять мотивы её поступков и осознали, что она не виновата.
Вот и вчера она ведь просто пыталась помочь подруге. А её обвинят… Боже милостивый, если бы ты только знал, в чём её обвинят. Вот как им всем доказать, что не наркоманка она и принимать дурь не собирается? Ну как?! Факт-то никто не отменит. И Людка — сволочь — подставила так подставила. И там, с парнями этими, и с родителями. Если бы Михаил не проходил мимо…
А чего это он там вообще делал? Да остановился почему? Хотя, может, хобби у него такое — тащить в дом бродячих кошек и начинающих наркоманок? А что, вполне возможно, сразу видно, что не из бедных: один дом чего стоит, и гараж на несколько машин, и вообще… У богатых свои причуды. Не, ну, может, как хакеру и криминальному авторитету, ему положено деньгами сорить, жить там на широкую ногу, но подбирать всяких да на белые простыни укладывать даже для таких перебор… Хотя почему она решила, что он криминальный авторитет, сама не поняла.
Оля открыла сумочку и нащупала его визитку. Да, Михаил дал ей карточку: броскую, золотого цвета, где чёрными теснёнными буквами было написано «Михаил Александрович Фадеев» и телефон с адресом офиса.
Оля знала, что не воспользуется ею, хоть Миша и просил звонить, если что, ну так, на всякий случай. Мало ли откуда её в следующий раз спасать придётся. Можно позвонить, и всё, и она снова окажется в белой спальне.
Хорошо, если бы и он её любил…
А что, её нормальный криминальный авторитет полюбить не может?