Белый брат Виннету
Шрифт:
Теперь можно было помочь и Дику Стоуну. Рядом с ним уже лежали два мертвых индейца, но третий, настоящий меднокожий гигант, теснил его, размахивая томагавком. Дик Стоун отступал, пошатываясь то ли от усталости, то ли от ран, и было видно, что его силы на исходе. Я бросился к нему, через мгновение индеец рухнул к моим ногам.
Дик Стоун медленно опустился на землю и прерывающимся от напряжения голосом произнес:
– Господи! Трое на одного - это уж слишком. Не успей вы вовремя, мне бы несдобровать. Спасибо.
Олд Файерхэнд подошел к нам, протягивая мне руку, но вдруг его взгляд
– Тим Финетти? Возможно ли? Кто с ним сражался?
– Моего белого брата не зря называют Олд Шеттерхэндом. Он снова победил Параноха в честном бою, - ответил за меня Виннету.
– Великий Дух одарил его силой бизона, роющего рогом землю.
– Боже мой!
– воскликнул Олд Файерхэнд.
– Я еще никогда не встречал человека, подобного вам! Но как могло случиться, что Паранох устроил нам здесь засаду?
– Он заметил следы белых охотников и пошел по ним, надеясь, что они приведут его в наш лагерь, - объяснил апач.
– Его воины скоро будут здесь, поэтому нам следует немедленно вернуться в свои вигвамы.
– Виннету прав, - поддержал его Дик Стоун.
– Надо возвращаться.
– Согласен, - отозвался Олд Файерхэнд.
– Но сначала надо замести следы и перевязать раны. Сэр, вы, кажется, один не пострадали, - обратился он ко мне, зажимая рану на руке, из которой хлестала кровь.
– Пройдите вперед и встаньте на часах, чтобы индейцы не застали нас врасплох.
Он оторвал подол рубахи и наложил повязку на руку, и затем занялся ранами Дика Стоуна, у которого был вспорот бок. К счастью, раны обоих были неглубоки и неопасны для могучих тел бывалых вестменов.
В несколько минут Виннету умело уничтожил следы сражения. Оставалось решить, что делать с Паранохом, лежащим на земле без сознания.
– Придется его нести на себе, - предложил я.
– Я с удовольствием помогу вам донести его, чтобы потом судить негодяя и вздернуть. Я сам выберу для него самый удобный в окрестностях сук. А пока потрудимся на его благо, - произнес Дик Стоун и принялся срезать толстые ветки и распускать на полосы одеяло Параноха, чтобы соорудить из них носилки...
Когда я проснулся и вышел из моей кельи следующим утром, солнечные лучи еще не прикоснулись к вершинам скал. Внизу, в долине, клубился туман, а на каменном уступе, где размещалась моя пещера, воздух был чист и прозрачен. Снизу доносились бравурные арии неизвестных мне птиц. Однако этот дивный утренний концерт не мог отвлечь меня от вчерашних событий.
Один из наших охотников, бродивший накануне по лесам в поисках дичи, сообщил, что видел еще один отряд индейцев понка, а значит, краснокожих, объявивших нам войну, было больше, чем мы предполагали, и наше положение становилось еще более затруднительным. Все говорило о том, что понка вторглись в чужие владения с единственной целью - уничтожить колонию трапперов.
Остаток вчерашнего дня и весь вечер мы провели в тревоге и в приготовлениях к возможной атаке неприятеля. Пленник, пришедший в себя уже в "крепости", лежал в одной из пещер, надежно связанный кожаными ремнями по рукам и ногам и тщательно оберегаемый стражей от любых случайностей.
И все же, ломая голову над
– Доброе утро, сэр. Я вижу, вам, как и мне, не спится этой ночью.
– Доброе утро, Гарри, - ответил я на его приветствие.
– Просто я решил проверить, как охраняют Параноха. Положение у нас незавидное, поэтому бдительность нам не помешает.
– Вы испугались краснокожих?
– улыбнулся Гарри.
– Надеюсь, вы уже убедились, что я человек не робкого десятка. Однако нас всего тринадцать человек, а против выступит больше сотни, поэтому в открытом бою никак не выстоять. В "крепости" нам тоже не отсидеться.
– Не так страшен краснокожий, как его малюют, сэр! Нас тринадцать человек, но мы чего-нибудь да стоим. А наша крепость не по зубам даже тысяче дикарей.
– Я не столь самонадеян, Гарри, как вы. За один день индейцы потеряли десять воинов, да еще и вождя в придачу. Среди убитых Параноха нет, понка уже догадались, что он в наших руках. Теперь они горят жаждой мщения, а такая большая шайка сумеет добиться своего.
– Я знаю этих людей и считаю, что у нас нет оснований для опасений, продолжал самоуверенный мальчик, не желавший видеть собравшихся над ним туч. Краснокожие - трусы, они нападают только исподтишка и на тех, кто не может дать им отпор. Мы с отцом пересекли их владения от Миссисипи до Тихого океана и от Мексики до Великих озер, и всегда они бежали от нас. Иногда, правда, и нам приходилось уносить ноги, но только в том случае, если их было слишком много, но, в конце концов, победа всегда оставалась за нами.
Я глядел на разгоряченное лицо мальчика. Не знаю, что он прочел в моем взгляде, но после короткой паузы Гарри продолжил:
– Я знаю, что вы придерживаетесь несколько иных взглядов, однако иногда в человеческом сердце поселяются чувства, не повиноваться которым не может ни один мужчина. Если бы нам вчера удалось добраться до устья реки, я показал бы вам могилу, в которой покоятся два существа, самых дорогих моему сердцу. Их убили краснокожие, и с тех пор моя рука сама тянется к оружию, как только я вижу развевающуюся на ветру скальповую прядь. Не один индеец упал с коня, сраженный пулей из этого пистолета.
Он достал пистолет из-за пояса и протянул его мне, продолжая:
– Из этого ствола вылетела пуля, пронзившая сердце моей матери.
– Он на мгновение умолк. По его лицу пробежала тень печали, а голос зазвучал глухо. Вы хороший стрелок, сэр, и мало кто может сравниться с вами в этом искусстве, но, уверяю вас, из этой старой пушки вам не попасть с пятнадцати шагов даже в слона. Можете себе представить, сколько мне пришлось упражняться, чтобы стрелять так, как я вам показал в Нью-Венанго. Я умею обращаться с любым оружием, но, если мне надо прикончить индейца, я всегда беру в руки только этот пистолет, потому что я поклялся: за каждое зернышко пороха, вытолкнувшего смертоносную пулю, взять жизнь одного краснокожего. Мне кажется, я уже близок к выполнению клятвы, и оружие, убившее мою мать, сегодня отомстит за нее.