Белый Бурхан
Шрифт:
— Оставь их мне, баньди! Может, и мне они принесут счастье!
Пунцаг растерянно кивнул и осторожно открыл двери в покои ширетуя. Тот равнодушно осмотрел его, проворчал недовольно:
— Ты долго мыл свое тело, баньди. А ведь твои предки не любят и боятся воды!
— Вода уносит счастье, — вспомнил Пунцаг слова матери и невольно произнес их вслух. — Вода смывает красоту с лица и тела.
— Вот-вот! — рассмеялся ширетуй. — А тебе вода принесла счастье и не убавила, а прибавила красоты!
— Я всю свою жизнь буду помнить то, что вы для меня сделали… Я буду вам верен, как собака… Я…
Слова нового ламы были искренними, и Жамц слегка смутился, что совсем не было похоже на него:
— Остановись!.. Я тебе верю и надеюсь, что скоро тебе представится случай выполнить свои обещания… А теперь садись, где хочешь,
— Я — весь внимание, ширетуй!
— Мы едем к таши-ламе совсем не для того, чтобы облобызать его священные одежды! — заговорил Жамц сурово и торжественно. — Мы нужны таши-ламе как исполнители его воли, и, если мы сделаем что-либо не так, нас ждет суровое наказание… Ты что-нибудь слышал о великой стране Шамбале?
Пунцаг сжался на своем табурете в комок: то, о чем сейчас спрашивал гэлун, только думалось, но не произносилось! Даже лама Сандан, который знал о Шамбале все, что только может знать смертный о воле богов, предпочитал говорить о ней со своими помощниками-ламами и ховраками косвенно, как о величии Майтрейи, называя нового Будду на бурятский манер Майдари… Может, за то и был наказан колесницей своего кумира, что где-то и как-то произнес вслух священное имя страны грядущего?
— Ты чем-то напуган, баньди? — поинтересовался гэлун со снисходительной усмешкой. — Я не сделал ошибки, теперь имя этой великой страны произносят. Так решил таши-лама, который имеет право давать разрешение на въезд в эту страну! И, похоже, что мы с тобой одними из первых получим такие разрешения… — Жамц откинулся на подушки и закрыл глаза. — Не бойся повредить карму, баньди. Сансара каждого человека сделана из прочного материала, напоминающего хрусталь. Не всякий дурной поступок оставляет на ней даже царапину… Все мы смертны в одной жизни, но бессмертны в будущих перерождениях! И, если нам с тобой доверяются ключи от страны будущего, то наша карма безупречна, а на сансаре нет и пятнышка! Таши-лама — бодисатва бога Амитабы, владыки земли Сукавати, ему виднее, кто и чего достоин… Мы Шамбалы, а другие — ада!
— Шамбала… — Пунцаг впервые вслушался в это непривычное для уха сочетание звуков, зарделся от смущенья, спросил хрипло: — Где она, эта страна, ширетуй?
— Таши-лама говорит, что она там, где твоя забытая родина.
«Наивный мальчишка! — думал Жамц о Пунцаге почти с нежностью. — Он в слепоте своей убежден, что я одарил его святостью ламы только за то, что он хорошо наливал кумыс в мою пиалу… А ему выпал этот шанс потому, что он рожден в Алтайских горах, которые сейчас нужны Лхасе. Там решено поставить монастыри новой веры, чтобы начать поход к Уралу и Волге, где слиться с ламаизмом калмыков и, если удастся, то образовать новый центр веры, границы которого могут быть много шире существующих на востоке России… Ну, а если не получится, то можно будет довольствоваться и одним Алтаем!»
Да, Лхасе всегда было что-то нужно от ближних и дальних соседей, ей всегда было тесно в собственных горах, долинах и пустынях! Хотя и ее земли не скупы, и в них есть все, чтобы жить безбедно… Но кто из лам, которых только в одной Лхасе десятки тысяч, возьмет в руки орудия труда, если они привыкли держать лишь чашу для подаяний и четки в 108 камней для молитвы! Нет, Лхасе нужны люди, которые безропотно кормили бы ее и создавали все ее богатства, получая за свой труд только обещания хороших перерождений и райского блаженства…
В тайных мечтах своих каждый из пяти высоких лам Тибета видит свою страну могучей, границы ее отодвинуты во все стороны света на тысячи уртонов. Они искренне верят в чудо! Ведь удалось же в свое время монголам, организованным сплоченностью хошунов и укрепленным силой оружия, покорить мир от восхода до заката солнца! Почему же это чудо нельзя повторить другим способом, не проливая крови?
Таши-лама об этом прямо не скажет, не сможет. Но везде и всюду он говорит о воинстве Ригдена-Джапо, о Шамбале, которая должна быть завоевана! И хотя в состав воинства он включает мудрецов-книжников, пророков и лам, обладающих мощной нервной энергией, без тех, кто может и должен держать настоящее, а не символическое оружие, его полководцу тоже, надо думать, не обойтись? Мысль, конечно, может завоевать мир… Но где она? Одной легенды о Шамбале мало!
Слов нет, таши-лама умен и красноречив, он много пишет и много печатает книг, воспевающих Шамбалу, обновляет старые символы веры, поднимает из руин могучие прежде монастыри, ищет и находит ярых приверженцев своей идеи, заставляя их на новый лад перекраивать старые легенды, уходящие своими корнями в Веды и Пураны. Он поднимает новую волну ламаизма под знаменами и призывами легендарных героев, не очень считаясь с канонами буддизма, которые ему не подходят, а порой и бесцеремонно попирая их, повторяя главный подвиг Цзонхавы. Но у кого в ламаистском мире повернется язык обвинить его в кощунстве?
И богам Тибета теперь нельзя отступать! Новое учение таши-ламы, которое еще не имеет своего названия, пойдет по миру не в старых одеждах цветов гелукпы и, значит, понесет не старые догмы… Первым на старые догмы наступил сам далай-лама, сокрушив регентуру хутухт и отменив смертную казнь за прегрешения своих лам… Таши-лама, поощряемый далай-ламой, двинулся дальше, вызывая из небытия нужных ему поводырей. Их имена известны: полководец Шамбалы Ригден-Джапо, Гэесэр-хан для монголов и бурят, хан Ойрот [59] для народов, живущих на северо-западе… Пока же он обобщен в понятии Некто Очень Большой!
59
Эти образы ни по происхождению, ни по социальной функции между собой не связаны. Если Гэсэр-хан — герой тибетского эпоса (позднее монгольского), то формирование образа Ойрот-хана тесно связано с историей алтайцев, с периодом расцвета Джунгарского ханства. Образ Ойрот-хана есть не что иное, как идеализированное осмысление «великого» прошлого, мессия алтай-кижи. Для сравнения достаточно вспомнить исторические предания северных алтайцев (кумандинцев, челканцев), где тоже фигурирует Ойрот-хан, но уже как завоеватель, убийца, угнетатель, проливающий кровь мирных людей (это в целом соответствует действительной истории населения Северного Алтая и его взаимоотношениям с Джунгарией и кан-каракольцами); в здешних преданиях О.-х. никогда не выступает в роли спасителя, а бурханизм ни в коей мере не затронул ни одну из североалтайских этнических групп.
Ему, этому безымянному поводырю, совсем не обязательно брать в руки настоящее оружие. Тем более, что у миличасов оно лучше, чем у стражников Тибета… Таши-ламе надо владеть умами и душами людей, а земля, на которой они живут, сама упадет к ногам Тибета, не нарушив никаких официальных границ!.. Немного высоких лам, что знают эту тайну. Мало тех, кто приблизился к ее пониманию. Но много тех, кто на нее работает…
Жамц и сам не заметил, как заснул под шелковые волны своих мыслей. Нет, он лично не понесет знамена новой веры на запад и север, но он приведет к таши-ламе человека, который сможет помочь ему проложить первую тропу в неведомое. А такая услуга, если она правильно понята и оценена, оплачивается очень и очень щедро!
Утро ширетуй начал с хозяйственных распоряжений. Одним из первых был вызван Гомбожаб, который пришел со своим ховраком Рахо, зная по опыту, что у Жамца всегда много поручений и мальчик для побегушек просто необходим.
Гэцул Гомбожаб был рослый, крепко сложенный человек, с огромной бритой головой и оттопыренными ушами, умеющий постоять за себя не только на словах, но и на кулаках. К тому же, Гомбожаб обладал большой силой воздействия на окружающих и мог заставить повиноваться силе своего взгляда даже дикого разъяренного зверя. Он был единственным ламой дацана, которому официально было разрешено заниматься тантрическими обрядами [60] и подбирать себе помощников для колдовства и гаданий среди ученых лам, в каком бы ранге святости те не состояли. Учитывая все это, Жамц всегда назначал Гомбожаба караван-бажи, когда была необходимость доставить в Лхасу ценный груз в целости, быстро и без помех.
60
Тантрические обряды, тантризм — одно из направлений в индуизме и буддизме. Для тантризма характерно представление о космической (женской или мужской) энергии, сливаясь с которой человек мог ускорить достижение спасения, обрести выход из сансары Тантрические обряды связаны с йогической практикой, различными видами магии. В основе — древние обряды плодородия.