Белый царь – Иван Грозный. Книга 2
Шрифт:
– Слышал, как плакала.
– Кого посоветуешь позвать?
– Народ хвалит молодую знахарку Домну, дочь скорняка Терентия Чуйнова. Поговаривают, что ей в лечебном деле равных нет. Особливо как раз по детским болезням.
– Где найти ее?
– У Чуйновых дом на Покровке, рядом с храмом Святого Василия. Где точно, не знаю, но там спросишь, народ подскажет. Только один не езди.
– Я давно с собой охрану не беру, и ничего.
– Береженого, как говорится, Бог бережет.
– Кого
– Да тех же Глинских. Ты же вместе с государем по Москве ездил, когда на них Богдан Сумбуров пожаловался. Дядья Ивана могут подумать, что ты государя против них настроил, воспользовавшись случаем. А Глинские ничем не лучше Шуйских, если не хуже. Людишки у них как на подбор, один паскуднее другого, способны на любую подлость. Возьми с собой Ваську Угрюмого. Тут ему особо делать нечего, да и дом он на Покровке поставил, дорогу знает. А проводит тебя, вернется. Так и мне спокойнее будет. Прислать?
Ургин махнул рукой.
– Давай! Все одно по-своему сделаешь, за мной следом Угрюмого пошлешь. Я у ворот жду.
До позднего вечера 15 января в Успенском соборе Кремля шли приготовления к венчанию на царство. В центре храма был устроен деревянный ступенчатый помост, чертог, обшитый красным сукном и бархатом. На него поставили царский трон и кресло митрополита, покрытые золотыми наволоками. Чертог окружали скамьи, убранные дорогими тканями. Повсюду расстелили красные дорожки.
Дмитрий Ургин приехал в Кремль до рассвета на следующий день, 16 января. В шесть утра он прошел во дворец. Иван не спал, сидел в палате, где собирались думные бояре, и о чем-то крепко размышлял. На нем сияли золотые одежды.
– Здравствуй, государь!
Иван вздрогнул.
– Это ты, князь Дмитрий?
Ургин поклонился.
– Я, государь.
– Здравствуй. Рад видеть тебя. Проходи, садись на скамью.
Дмитрий устроился рядом с великим князем и спросил:
– О чем думаешь в этот праздничный день?
– Да вот размышляю, не поторопился ли я, согласившись на царское венчание? Достоин ли такого высокого титула?
– Дело вспять не повернуть. В Успенском храме уже все готово. К Кремлю со всей Москвы идет народ. Я проезжал, видел. Пока людей немного, но еще рано. Думаю, вся площадь и ближайшие улицы будут забиты толпой.
Иван неожиданно сказал:
– Я слышал, дочь у тебя захворала. Сильно ли болеет?
Ургин удивился. Великий князь все знает, помнит даже то, что было сказано мимолетно.
– Слава Богу, хворь отступила. Знахарка помогла, совсем молодая, но шибко сведущая в своем деле.
– Ну и слава Богу! Что-то боязно мне, Дмитрий.
– Так нельзя, государь.
Иван улыбнулся.
– Ничего, справлюсь.
Тем временем в храм пришел митрополит, с ним весь клир. Они прошли в алтарь, там облачились в святительские одежды и стали ждать переноса в собор царских регалий: шапки Мономаха, животворящего креста, святой бармы и золотой цепи.
Дмитрий подошел к окну.
– Начинается, государь. Бояре торжественно несут в храм царские регалии. В дверях их ждет митрополит Макарий. Вельможи собираются. Скоро и тебе в храм идти.
Великий князь поднялся из кресла, расправил плечи и повторил:
– Ничего, справлюсь.
В палаты вошел молодой человек в монашеском одеянии, опустился на колено и сказал:
– Государь, святейший митрополит Макарий просит известить тебя, что все готово.
– Ты сам кто будешь?
– Иван. Дьякон.
– Почему митрополит тебя послал?
– Я при владыке в писцах состою. Не знаю, почему он меня выбрал.
– Хорошо, ступай. Передай, иду.
Дьякон поклонился и покинул палаты.
Великий князь взглянул на Ургина.
– Пора, князь.
– Ступай с Богом, государь. Я за тобой.
Иван, сопровождаемый многочисленными придворными, под колокольный звон кремлевских храмов вышел из дворца. Дмитрий старался держаться как можно ближе к великому князю. Парадные одежды Ивана ослепительно блистали золотом и самоцветами.
Процессия медленно двинулась к Успенскому собору. Народ, собравшийся на площади, с любопытством смотрел на происходящее.
В храме великий князь и митрополит взошли на помост и сели на свои места. Духовенство расположилось на скамьях. Бояре и придворные чины остались стоять.
Государь выждал, пока говор уляжется, поднялся и обратился к митрополиту Макарию, который тоже встал, c просьбой благословить на царство. Митрополит выслушал Ивана и сказал ответную речь, в которой признал права великого князя на престол.
Иван встал на колени. Митрополит возложил животворящий крест на его обнаженную голову и произнес молитву.
После нее он взял с золотого блюда бармы – драгоценное оплечье, украшенное религиозной символикой, возложил их на Ивана и произнес:
– Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.