Белый дирижабль на синем море

Лесникова Рина

– Мама, пойдем, пусть Николь занимается своим делом, – Александр вышел из комнаты следом за нетерпеливо тянущей его за руку Рэис.

– К сожалению, это ненадолго, – спустя какое-то время объяснила Николь повеселевшим девочкам, которым она помогла преодолеть слабость. – Дальше вам самим придется выравнивать свой магический баланс.

– А как? – на нее смотрели доверчивые детские глаза.

– Как? Вы уже поняли, что сила, полученная напрямую у Источника, может быть опасной?

Девочки послушно кивнули, а Николь продолжила:

– Значит, нужно поднимать и поддерживать

свой магический уровень так же, как и все – постоянными занятиями и тренировками. Выполняйте магические заклятия, вы ведь уже знаете некоторые из них, – девочки опять кивнули. – Вот, выполняйте заклятия, а еще лучше, попросите накопители, ведь в интернате есть накопители? Ну так вот, заряжайте их, насколько хватит сил. Магическую силу нужно набирать так же, как мальчишки набирают физическую – постоянными тренировками. И тогда слабость уйдет!

Девчушки поблагодарили свою спасительницу и побежали к завхозу – именно в его ведении находились все накопители, энергия которых использовалась на нужды интерната. Вот и славно, а то, похоже, их запас подходил к концу – в помещении было прохладно. Некому стало пополнять их магический запас.

К тому моменту, как Николь нашла комнату, в которой жил Валентин, там уже разгорался нешуточный спор. Мальчик, даже донельзя ослабевший, пытался высказать свои претензии маме и Саше:

– Это из-за вас все случилось! Из-за вас от нас ушла магия! А, пришла! – он поднял взгляд на вошедшую Николь. – Думаешь, нашла себе нового производителя, и все сойдет с рук?! Папа до вас доберется! Все предатели Республики будут наказаны!

Возникшую тишину разорвала звонкая пощечина.

– А ну извинись перед сестрой! Тебе же уже сказали: Саша – ваш старший брат! – грозно произнесла Аделаида.

– За что? Я же болен и слаб! – Валентин схватился за щеку.

– Как я погляжу, ты слаб не только телом, но и головой, – по-прежнему строго ответила ему мать.

– Нас всегда учили говорить, что думаешь, – обиженно заявил парнишка.

– Значит, будем учить думать, – вмешалась Николь, и, как ни в чем не бывало, откинула одеяло с Валентина и положила руку ему на грудь, и мальчик не смог сдержать облегченный вздох. – Я тоже думала, что за стеной живут жуткие монстры, враги, – продолжила она. – Но, как оказалось, там живут такие же люди. Не хуже и не лучше нас. У них тоже есть свои горести, радости и проблемы. А еще до недавнего времени у них было совсем мало магии. И от этого страдали не только сами люди. Страдали магические животные, растения. Страдала вся земля! И со временем это все могло погибнуть. Только потому, что кучка людей здесь, в Либерстэне, решила присвоить магию себе.

– Когда бы это случилось! – возразил младший брат. – Нам бы хватило и магии, и всего! И еды и одежды! Папа говорил, что нас ждет великое будущее! И скоро весь мир должен был нам покориться!

– О даже как! – в дверях стоял Макс и с насмешкой поглядывал на взъерошенного Валентина. – И где теперь те покорители вселенной? Лопнули вместе с куполом?

– Папа лопнул? – глаза маленькой Рэис широко раскрылись от ужаса, а Николь заметила, как Валентин стал неумело плести боевой заряд.

Александр, с усмешкой наблюдавший за его потугами, легким щелчком разрушил всю с таким трудом собранную конструкцию, а потом жестко произнес:

– Еще раз замечу что-то подобное, и ты навсегда лишишься магии.

– Магии лишить невозможно! – запальчиво ответил мальчик.

– Да-а? Скажи это некому Револу, который попытался напасть на нашу сестру.

– А что с ним случилось? – не смогла сдержать любопытства Рэис, высказав общий вопрос.

– Сначала Николь его парализовала, а потом гражданину Револу вернули подвижность, но лишили магии. Полностью, – мрачно сказал Александр. – И наша сестренка может это сделать.

Запугивать и без того испуганного мальчика не хотелось, но нужно было как-то начинать исправлять то, что успел вбить в его голову отец. Ненавистный Зонгер покалечил не только душу Николь, но и своих собственных детей.

– Да, – подтвердила она. – Я целитель. И, как ты видишь, могу восстановить магические силы, но могу и полностью их лишить.

– То, что ты восстановила, это крохи по сравнению с тем, что у меня было! – не собирался сдаваться Валентин.

– Да. Нужно привыкать. Того, что было раньше уже не будет. Магам теперь будут покоряться только те силы, которые они получили при рождении и развили собственным трудом, а не позаимствовали у Источника, – и Николь перешла к следующему мальчику, молча поглядывающему на них с соседней кровати.

ГЛАВА 14

Несколько дней ушли на оформление документов для того, чтобы Аделаида могла забрать собственных детей. Саша бегал и доказывал, что они в состоянии обеспечить их будущее, Николь проводила дни в интернате, помогая оставшимся детям прийти в себя после резкого падения уровня магии, мама пыталась быть полезной и там, и там. А Макс. Макс исчезал утром и появлялся только к ночи – угрюмый и усталый, отговаривался работой и, бросив тоскливый взгляд на Николь, уходил в их общую с Александром комнату.

Наконец, все документы были получены, а дела улажены. Завтра утром можно было забирать детей. Рэис была безмерно рада, она не отходила ни на шаг от старшей сестры, пока та находилась в интернате и помогала другим детям. Валентин же снисходительно соглашался «побыть с ними», пока папа занят важными делами.

***

Наступил вечер предпоследнего дня их пребывания в Либерграде. Завтра можно будет забрать детей и уезжать. После ужина Макс обратился сразу ко всем:

– Мне удалось выяснить кое-что важное.

Сердце защемило. По голосу и выражению лица стало понятно, что это важное – не самое приятное из того, что хочется слышать. Можно даже догадаться, о чем пойдет разговор. Судя по тому, как сжалась мама, она тоже поняла это.

– Я знаю, где сейчас находится Зонгер.

Вот так. Тяжелые слова упали, словно булыжники в затихший перед бурей пруд.

– И что? И зачем он нам? Он же теперь не отменит постановлений насчет ребятишек? – заволновалась Аделаида. – Неужели мы можем опоздать, Саша? – она подняла на сына жалобный взгляд.