Белый дирижабль на теплом море
Шрифт:
– Изрезала платье? Но зачем? – новый знакомый подвёл девочку к небольшому старенькому диванчику, обитому потрескавшимся дерматином, усадил на него и плюхнулся рядом.
– Я не помню, – и опять последовал тяжёлый вздох. – Светка Луценко говорит, что со слабыми магами такое бывает.
– Врёт. Это я тебе точно говорю, врёт, – уверенно заявил Костик. – Я учусь с Луценкой в одном классе и хорошо её знаю. Врунья и вредина! Сама же, небось, и изрезала твоё платье.
– Но зачем? Какая ей от этого выгода?
– Ты же «домашняя», да? – глянул исподлобья он.
– Ну да, до школы я жила с мамой, а что?
– Не любят наши «домашних», – хмуро пояснил рыжий.
– Но почему?
– А, долго пояснять, – Костик как-то безнадёжно махнул рукой, но потом напустил безразличный вид и признался: – Завидуют.
– Завидуют? Но почему?
– У «домашних» есть мама и папа, есть дом, а у нас, «государственных», этого нет.
– Но как же нет? Я же видела, и к «государственным» приезжают родители?
– Не ко всем. К Луценке мать давно не приезжала. А… ко мне – вообще, ни разу, – сдавленно признался Костик. – И отец ни разу не приезжал. Я их даже не знаю. Только имена и фамилии.
– А знаешь, – Николь так захотелось пожалеть этого рыжего мальчишку, но она не знала, как это сделать, не по голове же гладить, – у меня совсем нет папы, он пропал. А брата украли монстры, вот. И мы остались с мамой вдвоём. Коськ, – само собой получилось сократить имя нового знакомца, – а хочешь, я попрошу маму, и ты станешь моим братом, а?
– Так нельзя, – мальчишка задумчиво почесал взлохмаченную рыжую макушку, – вдруг… вдруг мои мама или папа найдут меня. Может, они важное государственное задание выполняют и не могут сейчас приехать!
– Да, как же я не подумала.
– А знаешь, – Костик даже подскочил с диванчика, – я понял, ты хорошая. И если уж я не смогу стать тебе братом, то женюсь на тебе, вот!
– Женишься? А какой у тебя уровень?
– Пока третий, – нехотя признался он. – Но я буду тренироваться, и скоро получу четвёртый, а там и до восьмого недалеко!
В тот вечер верилось в каждое слово, сказанное новым другом. И в то, что он легко достигнет восьмого уровня, и в то, что они поженятся, и в то, что противная Светка Луценко будет наказана. Никто никогда не узнал, кто же прямо в классе залил Луценке все тетради, и даже дневник содержимым ночного горшка. Коська не признался даже Николь, он лишь многозначительно улыбался и говорил, что никому не даст свою невесту в обиду.
Ещё одной особенностью «государственных» детей являлось то, что они рано учились драться. И пусть воспитатели рассказывали, что все-все люди братья, драки в интернате случались постоянно. Начиналось всё с малолетства и первого дележа игрушек, у старших детей возникали более серьёзные разногласия, чаще всего из-за родителей. Легко было оскорбить того, кто своих ни разу не видел. Но и получить за это тоже было легко. Рыжего Костика давно уже никто не дразнил. Ни за то, что он рыжий, ни за то, что к нему не приезжают родители. Даже дети на два-три года старше его знали, что Бешенный Рыж, как его звали за глаза, обязательно кинется в драку. Мало того, что дрался тот умело, ещё и отвечать придётся, как старшему. Видя, что маленькая серая мышка Николаева взята им под опеку, досаждать перестали и тихой домашней девочке – себе выходило намного дороже.
А для Николь началась новая жизнь. Коська был большим искателем приключений и неутомимым выдумщиком. Он рассказывал, что непременно станет сильным боевым магом и избавит весь мир от монстров.
– Вот увидишь, мы их обязательно завоюем! – хвастал он перед маленькой подружкой в их «тайном» шалаше-убежище в зарослях лопухов, что раскинулись в дальнем конце интернатского двора.
– Завоюем? Но зачем нам монстры?
– Монстры нам не нужны. Мы их уничтожим или спрячем в клетки, как в зоопарке. Помнишь, мы были в зоопарке? Вот и монстров туда же!
– И их маленьких детей? – Николь широко раскрыла глаза.
– Детей? Думаешь, у них есть дети?
– Не знаю, – девочка неуверенно пожала плечами, – думаю, у всех есть дети.
– Детей перевоспитаем! – уверенно ответил рыжий друг. – Наша воспитательница гражданка Надежда хвалится, что любого может перевоспитать! Вот и займётся ими!
Николь улыбнулась. То, что гражданке Надежде придётся заниматься с монстрами, пусть и с детьми, было приятно.
– Коськ, а что потом, когда завоюешь Империю?
– А потом мы с тобой поженимся и поедем к морю!
– К морю? Но зачем? Там же вечные льды!
– В тот-то и дело, мы поедем не к нашему Ледовому морю, а к тёплому! Я слышал, там, за Стеной есть такие моря, на которых совсем нет льда, и в них, представляешь, такая тёплая вода, что можно купаться, как в нашем бассейне летом! Эти моря огромные-огромные. Глубокие-глубокие. И по ним ходят белые дирижабли, только по воде, вот!
– Скажешь тоже, дирижабли – и по воде, да ещё и белые. Белых дирижаблей не бывает! – недоверчиво покачала головой Николь.
– А вот и правда! Ты что, мне не веришь?
Николь засмущалась. В то, что Коська легко завоюет Империю, она верила. Ведь не зря же с ним никто не хочет связываться. Но вот чтобы в одном месте было столько воды, чтобы мог поместиться огромный дирижабль?..
– А знаешь, Ники, давай прямо сейчас отправимся к морю! – неожиданно предложил Костик.
– К морю? Но зачем? Там же лёд и холодно!
– Эх ты, мы пойдём к тёплому морю! Мы с тобой не такие огромные, как взрослые, проберёмся через магический барьер в Империю, нас и не заметят! Сходим к морю, накупаемся, посмотрим на те самые дирижабли и быстро вернёмся обратно. Будем идти ночами и собирать сведения. Разведчики всегда должны собирать сведения! Потом расскажем их нашему командованию, и нас с тобой не будут ругать, а даже наградят, вот! Это же будет настоящий подвиг!
– А что мы будем есть?
– Будем пробираться лесами. Я читал в книжке, все разведчики так делают: живут в лесах и питаются грибами, орехами и ягодами. А ещё я сделаю настоящий лук и буду охотиться! Эх, вот спички раздобыть бы где-нибудь! Только ты никому не рассказывай про наш план, это тайна. Ты умеешь хранить тайны?
Николь кивнула. Хранить тайны она умела.
***
Побег решили не откладывать – путешествовать удобнее в тёплое время года. По случаю празднования Дня Свободы Республики родители разобрали «домашних» детей по домам. Все три дня Николь не отходила от мамы. Мама тяжело вздыхала и почему-то украдкой вытирала слёзы. Неужели чувствовала предстоящую разлуку? Ничего, вот вернётся её дочь героем, и мама больше никогда не будет плакать, а только гордиться. Покидать дом и единственного родного человека было очень тяжело, но так хотелось совершить подвиг во имя Республики. Ну, и посмотреть на море тоже хотелось. Дома удалось незаметно стащить пару коробков спичек. Экспедиция к тёплому морю была почти готова.