Белый дирижабль на теплом море
Шрифт:
Как впоследствии сложилась дальнейшая судьба соседки по комнате, Николь так и не узнала.
***
Началась учёба. Уроки, практические занятия, зачёты, сессии, еженедельное дежурство в городское лечебнице – всё было внове. Николь нравилось учиться. И помогать больным пациентам тоже нравилось. Если бы не одно «но». Её магический уровень замер на второй отметке. А это значило, что ей никогда не стать доктором, и даже пытаться не стоит – на учёбу в медицинский институт принимали с уровнем не ниже пятого. Что уж говорить про седьмой, при котором женщина-маг могла сама устраивать личную жизнь.
А ведь Николь могла больше. Она видела магические потоки внутри тел, мало того, теперь она могла ими управлять. Но последние мамины слова при расставании были: «Помни о судьбе папы». Поэтому рассчитывать можно было только на должность младшей целительницы. Принеси, подай, наложи повязку, подпитай рану энергией. Но ведь на границе и такая помощь нужна. К концу третьего года обучения Николь определилась со специализацией – целебный массаж. Это именно та процедура, при которой она может использовать свои способности, не вызывая никаких подозрений. Что удивительного в том, что пациенту стало легче после её волшебных рук? Ведь для этого и назначается лечение.
За всё время учёбы домой удавалось вырваться всего на несколько дней. Николь отговаривалась летней практикой в госпиталях. И совсем не обязательно было знать Аделаиде Николаевой, что её дочь сама напрашивается на дополнительную работу. Впрочем, мама есть мама, и она всё понимала: Николь домой не рвалась. Ведь там она могла встретить всё того же Зонгера. Отеческие поцелуи в щёчку закончились, но взгляды гражданина государственного производителя становились всё более откровенными. Ничего, есть в этом и положительная сторона – за летнюю работу в госпитале давали дополнительные талоны на питание и промтовары и даже платили настоящие деньги.
Последний курс. Некоторым девушкам уже исполнилось девятнадцать, и они имели настоящие официальные контакты с государственными производителями и гордо несли перед собой раздувшиеся животы – в их чревах росло очередное пополнение магической мощи Свободной Республики.
Официально вступать в контакты с противоположным полом разрешалось с совершеннолетия, наступающего в восемнадцать лет, ограничение было одно – партнёр должен быть не ниже всё того же восьмого магического уровня. Некоторые подруги воспользовались этим правом, и уже трое на их курсе родили здоровых крепких малышей, но сама Николь не спешила. У неё тоже всё будет, и Николь, как добропорядочная гражданка, родит крепких магов государству. Вот уедет по распределению, и всё у неё будет: и любовь, и дети, и счастье. Как в том фильме, который они смотрели в доме отдыха. Немного не вписывался в эти мечты Коська с его шестым магическим уровнем, но кто же в восемнадцать лет не верит, что всё будет хорошо? Ведь живут они в самом лучшем государстве, а потому иначе и быть не может.
***
– Николаева, у тебя через неделю день рождения? – поинтересовалась у Николь староста курса Эржина.
– Да, но откуда ты знаешь? – подумаешь, день рождения, такой же день, как и все, не лучше и не хуже других. Не кричать же об этом на всех перекрёстках.
– Но как же, с этого дня твоё имя вносится в государственный реестр потенциальных матерей. И я уже видела твоё имя в списках, которые пришли в дирекцию!
– В каких списках? – у самого горла образовался холодный комок и уверенно стал раскидывать свои колючие щупальца. Сначала к голове – Николь почувствовала, как загорели щёки, а мозг словно оцепенел и съёжился, потом мороз побежал по всему телу, мгновенно застудив кончики пальцев.
– В списках на контакт с государственным производителем, – ответила староста. Она гордилась тем, что всегда первая узнаёт все новости. – Поздравляю, Николаева. Скоро ты тоже станешь достойным и полноценным гражданином нашей Республики!
– Да, спасибо, – отрешённо кивнула Николь.
Эржина потрясла зажатыми в руке бумагами и умчалась прочь.
Да, через неделю ей исполнится девятнадцать лет. Всё верно. Но почему же так сразу? Она не готова! Не то, чтобы Николь не знала. Знала. С самого малолетства знала. Для этого их и готовили. Читали лекции. Следили за здоровьем. Развивали магический дар. Пришла пора начинать отдавать долг государству. Нечего бояться. Бояться совершенно нечего! Все прошли через это. И все живы. И даже счастливы.
***
– Николаева! – обратилась к Николь в день её рождения директор училища гражданка Петайлова, вызвавшая студентку к себе в кабинет. – Вот твоё направление на официальный контакт. Поздравляю тебя с вступлением во взрослую жизнь! – произнесла она так, как будто как минимум, вручала Орден Республики, а потом величественно добавила: – На завтра освобождаешься от занятий.
– Да, спасибо, – нужно протянуть руку и забрать бумагу. Только бы не грохнуться в позорный обморок! – Куда мне нужно будет явиться?
Гражданка Петайлова озабоченно, словно не знала ответ на этот вопрос, посмотрела в красную внушительную тетрадь, а потом сообщила:
– Об этом не волнуйся. И, Николаева, – директриса строго глянула на Николь поверх своих круглых очёчков, – тебя выбрал для контакта очень уважаемый гражданин. Я, да что я, мы все верим, что ты не уронишь честь нашего учебного заведения! А сейчас можешь идти отдыхать, – и разрешила посетительнице удалиться.
Николь вышла из директорского кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. Вот так: «Верим, что ты не уронишь честь нашего учебного заведения» – это как? Как можно уронить честь заведения в таком… деликатном деле? Или не уронить? Слова гражданки директрисы только усилили волнение, и к вечеру, когда сама комендант общежития поднялась в комнату, где жила Николь с подругами, у девушки, похоже, поднялась температура. Может, обратиться в медпункт? Или уже поздно? И не будет ли это рассмотрено, как удар для чести всего училища?
Николь схватила выданную ей ранее под роспись брошюру «Как вести себя при первом контакте с государственным производителем» и вышла следом за комендантшей. Сейчас её приведут в комнаты свиданий, расположенные в крыле преподавателей и… Интересно, государственный производитель уже там? И какой он? Такой же, как в том фильме? Николь шла за женщиной, усиленно шаркающей ногами по затёртым половицам, и предавалась мечтам. Вот она входит в комнату. На небольшом столике красуется умопомрачительно пахнущий букет. И рядом – вазочка с конфетами и печеньем. И приветливо шипит на горелке чайник. А у окна стоит мужчина. В комнате приятная полутьма, поэтому не удаётся толком рассмотреть его лицо. Но фигура у него прекрасная: широкие плечи, узкая талия и бёдра, высокий рост. Да, именно так, как в фильме. А может такое быть, что Николь выбрал известный актёр? Директриса сказала: «очень уважаемый гражданин». Впрочем, нет. Кто же позволит магу с восьмым уровнем и выше заниматься актёрством? Но что же тогда получается? Самые красивые и обаятельные люди – актёры – не участвуют в воспроизводстве?
Погружённая в подобные мысли Николь не заметила, куда они шли. А шли они совсем не в крыло, где жили преподаватели. Сопровождающая провела её ко всегда закрытому запасному выходу, загремела ключами и, заискивающе кому-то улыбнувшись, проворчала:
– Беги в мобиль, не заставляй уважаемых людей ждать!
Николь кивнула и забралась в гостеприимно распахнутое нутро мобиля. Неужели грузная и уже давно вышедшая из возраста воспроизводства гражданка комендант позавидовала ей? Вон какой взгляд бросила напоследок. Впрочем, сейчас это неважно. Мечты о красавце актёре бесследно улетучились, и в душу опять закрался противный липкий страх. Вспомнились давние рассказы о том, как монстры похищали детей и невинных девиц. Их так же заталкивали в мобили или дирижабли или, вообще, уносили в когтях. Какие же глупости лезут в голову! Гражданка Петайлова, хоть и была чересчур строгой, но никогда бы не позволила подобного по отношению к своим ученицам. А вдруг это всё устроила противная комендантша? Вдруг она состоит в запрещённой организации, которая поддерживает врагов Свободной Республики и саботажников?