Белый дирижабль на теплом море
Шрифт:
– Нет, не нужно, оставьте себе. Позвольте мне немного отдохнуть и прийти в себя.
– Отдыхайте, отдыхайте, разве ж я не понимаю, – залебезила комендантша.
Она говорила что-то ещё про гражданку директрису и медпункт, но Николь уже было всё равно, она наконец-то добралась до своей комнаты.
– Благодарю вас, гражданка Тусенова, – как можно вежливее постаралась сказать она и захлопнула дверь своей комнаты.
За дверью послышалось шарканье удаляющихся шагов. Теперь можно поставить пакет на стол, видавший свои лучшие времена очень давно, переодеться в старенький фланелевый халат и отправиться в душ. Холодной
***
После того, как Николь стала полноправной гражданкой Либерстэна, отношение к ней изменилось. Как будто её магический уровень подскочил сразу на несколько пунктов. Но почему-то складывалось ощущение, что случилось это не из-за внесения её в государственный реестр потенциальных матерей, а из-за чёрного мобиля, на котором её возили к производителю, и того пакета сладостей, который девчонки дружно прикончили в тот же вечер. Подробностей прошедшего ждали не только комендантша и вахтёрша, подруги тоже не единожды намекали, что хотели бы знать, к кому она ездила. Хорошо, что слова «государственная тайна» одинаково действовали на всех, и от неё отстали.
Ежемесячный осмотр потенциальных матерей, имевших контакт с производителями, который проводил врач училища, показал, что беременность у Николь не наступила. Подруги по учёбе и даже некоторые учителя дружно высказывали насквозь фальшивые слова сочувствия. Как же, не оправдала надежд государства и такого важного человека, пусть даже никто толком и не знал, кого. И так же дружно звучали слова поздравлений, когда в положенное время в графике опять появилось имя Николь. И опять вместо имени государственного производителя стояло лишь время, когда её заберёт мобиль.
Пусть радость окружающих женщин нельзя было назвать искренней, но зависть просматривалась во взглядах многих. Ведь постоянный могущественный партнёр – это мечта многих из них. Но ожидаемое счастье всё не приходило. Ну почему она не такая как все? Из разговоров с подругами уже было понятно, что от первого контакта приятного ожидать не приходится, а вот впоследствии мужчина очень даже может доставить удовольствие. А уж такой как у Николь… и тут они мечтательно закатывали глаза. А что «такой как у Николь»? Разве они видели его? Невысокий, лысоватый, далеко не первой молодости, да ещё и с заметно выступающим брюшком. Нисколько не похож на красавца Фредерика из фильма, которым по-прежнему бредила Николь. А может, это и есть любовь? Любовь к актёру. Любовь, у которой нет ни единого шанса. А потому и актёра, и сам фильм лучше выбросить из головы.
***
В назначенное время комендантша Тусенова опять проводила Николь до чёрного мобиля.
– Ты уж, Никуша, не подведи нас, – заботливо хлопотала она, впрочем, не упуская возможности сунуть свой нос в приятно пахнущее кожей нутро мобиля.
– Не подведёт! – кажется, знакомый уже водитель даже клацнул зубами в сторону любопытствующей дамы, после чего самолично захлопнул дверцу, чуть не придавив тот самый нос.
Пока мобиль добирался до знакомого дома, Николь составляла план вопросов, которые нужно задать гражданину Зонгеру. Во-первых,
За калиткой её привычно встретил серый молодой человек и провёл в дом. Николь опять обратила внимание, что свет горит во всех комнатах. Ну что ж, наверное, так положено, кто их, высших магов, знает. Она самостоятельно прошла в красивую гостиную и на этот раз уселась в кресле – только не на диванчик, пусть дядя Коля сидит там один.
Когда гражданин Зонгер наконец-то пришёл, Николь уже просмотрела все журналы, лежащие на столике. Она не решилась попробовать находящиеся там конфеты и печенье – нельзя брать чужое без разрешения.
– Заждалась? – немного снисходительно спросил дядя Николай, и девушке в этот миг показалось, что задержался он специально.
Ответить правду? «Нет, нисколечко!» Ещё обидится, вон как самодовольно улыбается. К счастью, ответа ждать не стали.
– Дела. Мы должны служить государству днём и ночью! – важно ответил он сам себе. – День я полноценно отработал, теперь предстоит потрудиться ещё и ночью! – игриво закончил Зонгер, ущипнув Николь за щёку.
Оставалось надеяться, что ответная улыбка вышла не очень жалкой.
– Сейчас поужинаем, а то, знаешь ли, заработавшись, я не поужинал, – продолжил дядя Николай свой монолог, – а потом займёмся делом, – и он опять ущипнул девушку, на этот раз за грудь.
– Я бы хотела спросить у вас кое-что, – всё же решила вступить в разговор Николь.
– Да-да, конечно, всё, что угодно, – покладисто согласился мужчина и смолк, ожидая, пока вошедший «серый» не составит с подноса прикрытые странными блестящими металлическими крышками блюда.
За ужином расспросы начинать было неудобно, а после того, как с едой было покончено, дядя Николай первый начал разговор:
– Ника, ты хорошая девушка, и я знаю, будешь хорошей гражданкой и ответственной матерью. Где ты планируешь работать после окончания учёбы?
Николь замерла. Не может быть, чтобы такой могущественный человек и не смог проверить листы их распределения, ведь они уже давно вывешены на доске объявлений перед директорским кабинетом.
– Республика сочла возможным доверить мне один из важнейших постов, – осторожно начала она. – После окончания учёбы я отправляюсь в приграничный госпиталь!
– В приграничный госпиталь, – неужели Николь почудилось презрение, проскользнувшее в словах Зонгера? Он даже не попытался высказать удивление, резко встал со своего места, подошёл к Николь, сдёрнул её с кресла, уселся сам, разместив девушку на коленях и грубо, до боли впился в её губы. – Всё такая же сладкая. Желанная, – резюмировал он. А потом самодовольно сообщил: – Я предлагаю тебе другое распределение, – и загадочно смолк.
– Другое? Но как так можно? Госпитали находятся в вашем распоряжении?