Белый или черный
Шрифт:
– Мне нужны доказательства.
Некоторое время она стояла молча. Легкие порывы ветра ерошили немного растрепавшиеся волосы.
– Я знаю, как доказать. Но не могу сделать этого сейчас.
– Она все же обернулась ко мне.
– Отец.
Девчонка смотрела мне прямо в глаза.
И вот как такой можно отказать?!
– У нас есть время?
– спросил я.
– Немного. Последний гуль совсем рядом. Если с твоим отцом все так серьезно, мне надо подготовиться.
– Их не хотели убивать. Значит, они для чего-то нужны. Надеюсь, что небольшой запас у нас есть.
– Тогда не будем медлить?
– Конечно!
Мы припустили быстрым бегом.
Последний
– Подожди меня тут. Я не задержусь, - посмотрел на Эшу.
– Я помогу, - девчонка убрала за спину ружье, которое все это время несла в руках. Достала с пояса нож. Хороший - большой. Таким, пожалуй, можно и рубить, и какого-нибудь зверя освежевать, и корягу перепилить.
Интересно: игра никак не реагировала на присутствие рядом Эши. Просто игнорировала ее, точно кусок камня. Никакой подсветки, никакой индикации или информации. Интересно, наблюдающим через мои глаза ничего не кажется странным? Вот стоит игрок Райн и пялится в никуда. Долго стоит. Потом бежит и постоянно косится в сторону, будто кого-то ожидает там увидеть. Подумают, что умом тронулся.
– Откуда вы вообще взялись такие?
– спросил спутницу.
– И из Новой Москвы в том числе, - улыбнулась девчонка.
– Давно это было. Потом расскажу.
– Ну, смотри. Только тут полно червей позора. Твари мелкие, но неприятные.
– Я знаю, кто это, - ее улыбка стала еще шире.
Уверена в себе - это хорошо. Только бы уверенность оказалась обоснованной. Живой она человек или компьютерный персонаж - терять все равно не хочется. Заинтриговала - этого у нее не отнять.
Ножом она действовала очень проворно - на лету рассекла как минимум пять червей. И это только тех, что видел я. А головой приходилось крутить активно. Хотя вдвоем продвигались довольно уверенно. Плечом к плечу, сузив склизким гадам радиус внезапной атаки. Я почти не использовал меч, опасаясь задеть девчонку молниями.
Поимка гуля не затянулась надолго. Единственной трудностью стало то, что уродец не ограничился одним логовом, а устроил нору в каждом из уцелевших домов. Больше того - гуль не только имел несколько нор, но и соединил их подземными ходами. Потому мог легко исчезать в одних развалинах, а через минуту появляться совершенно в других. Все бы ничего, сами по себе поиски расчленителя не приносили больших неудобств, но постоянно выпрыгивающие черви все же достали основательно. Создавалось ощущение, что здесь их гораздо больше, чем в предыдущих логовищах. В конце концов, я плюнул и, отослав Эшу к границе зараженной зоны, вызвал очищающий огонь. Пламя прокатилось между развалин, и те тут же запылали, исторгая из себя клубы черного маслянистого дыма. Такого подвоха я не ожидал и потому порядком поджарился, пытаясь спрятаться за одной из стен. Та, будто назло, вспыхнула, точно была пропитана бензином. Но, наученный горьким опытом очищения предыдущих логовищ, я приготовился и держал в руках сразу два лечебных раствора. Один осушил сразу, после того как прокатилась огненная волна, вторую чуть позже. Боли избежать не удалось, но хотя бы длилась она недолго. А вот местный хозяин мучился минут пять - с криками и всхлипами вырвался из окна объятого пламенем дома, принялся валяться на засохшей потрескавшейся корке земли. Но огонь не отпускал - превращал гуля сначала в подобие мумии, потом в скелет. А он все продолжал голосить.
Вы
Вы получили 1500 серебряных монет
Ага, опыт, похоже, достался мне одному. Девчонка не в одной со мной группе или тем более клане, но во время первой встречи с Михой мы с ним тоже не были в одной группе. Опыт же, тем не менее, делился пополам. Небольшой плюс к ее версии всего происходящего.
Ничего более или менее ценного в деревне не обнаружилось. Какие-то старые инструменты, останки мебели и домашней утвари. Пожалуй, даже на продажу забрать нечего.
– И не больно тебе?
– чуть заметно поморщилась Эша, когда все закончилось.
– Больно, а что поделаешь? Это же всего лишь игра. По крайней мере, для меня. Никаких последствий. Даже смерть - только временное неудобство.
– Все равно, - проговорила она задумчиво.
– Никогда не понимала вашей упертости. По собственной инициативе лезть в пасть к демонам. Как же чувство самосохранения?
Я усмехнулся.
– Вот сейчас убедишь меня - испугаюсь идти с тобой.
Она замолчала. Только смотрит исподлобья.
– Теперь в деревню - и потом веди. Так?
– спросил я.
– Да. Нам все равно в ту сторону идти, - сказала задумчиво, будто прикидывала предстоящий маршрут.
– Вот и отлично.
Странно, но куда-то улетучилось чувство предвкушения от скорой награды. И награды очень неплохой. Что за уничтожение гулей, что за найденные микросхемы. Мысли нет-нет, а возвращались к рассказу Эши. Тасовали факты - те, что знал с самого детства, и те, что услышал от нее. Почему нам никогда не показывали разрушенные города? Почему никогда не показывали саму пустошь? Мы видели голограммы непроходимых лесов и быстрых рек. Видели горы, чьи вершины устремляются к самим облакам. Видели долины и равнины. Но развалины и следы бедствия - никогда. Здесь, во время турнира, впервые. Очень странно. На все наши просьбы Наставники всегда отвечали неизменным: рано. Только после прохождения Испытания. А почему я никогда не спрашивал об этом родителей? Почему они сами держали увиденное в игре в тайне? Общие разговоры - и не больше. Никакой конкретики. Треклятое "рано" сейчас буквально выедало мозг. И ведь недоговоренность не вызывала недоумения. Немного обиды - да. Ожидание момента, когда все увидишь сам, - несомненно. Неужели за три месяца Испытания пережитое тут настолько тяготит, что от него хочется убежать и никогда больше не вспоминать?
– Ты спрашивал, откуда мы взялись...
Голос Эши вернул меня к действительности.
– Да.
– Ты никогда не задумывался о том, что, вернувшись в привычный мир, лишишься всей той силы, что тебе уже подвластна?
– В первый же день задумался, - невольно усмехнулся я.
– Или во второй.
– Не ты один такой. Мне не с чем сравнивать, я родилась уже тут. Но, как оказалось, не всем по душе жизнь в стерильном городе. Некоторые не пожелали возвращаться и остались в пустоши.
– Как так? Если здесь не настоящие мы...
– Твой разум находится в этом теле. Значит, сейчас это и есть ты. Тебя могут отключить от Испытания, но ты не умрешь. Умрет тело, оставшееся в городе, но не это. Ты лишишься игрового интерфейса, но не лишишься того, чему научился тут.
– Сомнительный приз, если учесть, что и смерть становится настоящей. Если я все так понял.
– Ты понял правильно. Воскрешения больше нет. Поэтому первых игроков, решивших остаться за городскими стенами, нет. Они давно погибли, но передали своим потомкам все знания об устройстве вашего общества и о самом Испытании. Ты, наверное, удивишься, но здесь у нас есть школы.