Белый кафель, красный крест
Шрифт:
– Смотрите! Смотрите! Там кто-то есть!
– Эй! Привет! Стой! – Один из четверых уже стремглав бежал к роще.
Павел без тени страха вышел к нему навстречу.
– Здравствуйте! Hello! Здоровэньки булы! Экипаж гиперпространственного звездолёта «Естественник» приветствует вас! – зачем-то на разных языках поведал ему неизвестный и принялся энергично трясти Павлу руку. Слишком энергично для принятого протоколом рукопожатия. Так ведь и кисть повредить недолго. – Рад, что планета обитаема! – буквально орал он.
За ним подбежали ещё двое. Последний, у которого с
– Здравствуйте! – вежливо поприветствовал Павел, ещё не до конца проанализировав, как ему относиться к невербальной компоненте общения с незнакомцами.
– Так ты по-нашему говоришь?! – чуть не завизжали все трое хором. – Ну, ты даёшь, инопланетянин! Как называется твоя Планета?
– Эта Планета называется Земля. И я не инопланетянин. Я здесь живу. Я – землянин. Устинов Павел Алексеевич. – Паша достал из внутреннего кармана визитки и протянул инопланетянам. В том, что они действительно свалились на Землю неизвестно откуда, сомневаться не приходилось. Безусловно, они были очень похожи на него самого, но на Земле уже без малого тысячу лет никто не вёл себя подобным образом. Да и космические исследования ещё раньше отменили за ненадобностью. На планете создана идеальная биожизнь! Вот и отлично.
Троица недоумённо переглянулась.
– Земля? – переспросил тот, что подбежал первым.
– Земля. – Павел утвердительно кивнул.
– Так, ладно. С этим позже разберёмся. Я – Ключников Сергей Андреевич. Командир космического корабля, совершившего вынужденную техническую посадку. И – вы будете смеяться, Устинов, – я тоже землянин. Со мной бортинженер Иванников Степан Николаевич, бортмеханик Елизаров Семён Петрович и пилот Звягинцев Егор Владимирович. Егор ранен, слава богу, легко. Но нам в любом случае нужен врач.
– Нет, я не буду смеяться. Смех, слёзы, радость, горе – слишком неестественны. Сейчас, господа, прошу меня простить, я опаздываю на важное мероприятие. Так что с этим, – Устинов кивнул на изуродовавший безупречно естественный пейзаж корабль, – я позже разберусь. А врачей у нас, на Земле, нет уже достаточно давно. Но поломанную ногу можем поменять. Если биочеловек в остальном соответствует возрастной норме. Если нет – демонтаж рациональнее.
– Чего это её менять? Нормальная нога, просто слегка поломанная. И на что это её менять? На сало и колбасу? – удивлённо спросил Иванников. – Поломанную ногу надо лечить. У травматолога. Демонтаж – это что? Врач сказал в морг – значит, в морг? Вы что тут, совсем мышей не ловите?
– Мышей ловят коты и ястребы. Если это не забытый мною анахронизм, конечно. Врачей на Земле нет, господа.
Устинов развернулся и спокойно пошёл обратно к машине. Он и так задержался. Его безупречно естественная репутация может оказаться под угрозой, что недопустимо.
– Мужик! Ты что это... как тебя там... Устинов! И ты вот так спокойно уйдёшь от потерпевших крушение во время пересечения гиперпространства землян-инопланетян?
– Хотите, поедем со мной. У нас даже приветствуется приводить с собой знакомых на празднование естественного рождения. Мы уже знакомы, так что приглашаю. Решайте сразу, у вас две минуты. Или же я вернусь сюда в десять вечера, и мы разберёмся в вашей ситуации вместе.
Ключников
– Степан, идём. Семён, остаёшься с Егором. – И, повернувшись к Устинову: – Мы мухой, только передатчики возьмём.
– Я жду вас в машине.
Павел лёгкой спортивной походкой направился к шоссе.
– Он ждёт нас в машине! Андреич, мы или умерли, или слишком сильно ударились об это всё... – Иванников махнул рукой в сторону бесконечно-безупречного пейзажа. – Всё это как-то слишком ненормально. Неестественно. Так не бывает, в общем. Земля. Атмосфера. Ровный, как мраморный подоконник, инопланетянин, который не смеётся, не плачет и не лечится. Точнее – не удивляется, не радуется, не боится и не задаёт вопросов. С бухты-барахты приглашает на какое-то диковинное празднование. Чего он там говорил? Естественного рождения? Это обряд инициации или что?
– Откуда я знаю? Может, самообладание у человека невероятное.
– У человека ли? – с сомнением произнёс Иванников.
– Стёп, мы можем сколько угодно размышлять на эту тему, но так ничего и не узнаем, пока не пойдём за ним. Это как-никак другая планета. Групповых осмысленных галлюцинаций не бывает. В принципе. В том принципе, который на нашей Земле. А Устинову и лечиться-то не у кого. На этой Земле врачей нет, как мы все вместе слышали на самом обыкновенном русском языке. Пошли, друг мой. У нас два пути – сотрясать атмосферу этой Земли догадками или действовать. Второй – эффективнее. Для получения разгадок. Елизаров, чини аппарат. Лови радиосигнал. Смотри за Звягинцевым. Действуй по ситуации.
– Павел Алексеевич, а почему вы не удивляетесь? – Иванников, устроившийся на заднем сиденье из натуральной тонко выделанной кожи, был неугомонен. – Инопланетяне прилетели. До чертей собачьих на вас похожие. Пару миллионов световых лет миновали на каком-то корыте, а вам – хоть бы хны. Ни спасателей, ни пожарной команды, ни спецназа, ни секретных служб каких. Карантин, может, стоило бы объявить? Может, вы от нас залетите? Ну, в смысле, с нами к вам прилетел вирус термоядерной ветрянки, и вы все вымрете, как марсиане.
Ключников чувствительно пнул товарища.
– Не залетим, – ровно ответил Устинов, и на его лице, отразившемся в зеркале заднего вида, Ключников впервые отметил некое подобие улыбки. Вернее, горькой кривой усмешки.
Машина Устинова легко скользила по идеальному дорожному покрытию. Если бы не эта идеальность и не то обстоятельство, что улицы слишком знакомого им обоим своими очертаниями города были пусты, командир и бортинженер могли бы решить, что они на Земле. На своей Земле.
– Здравствуйте, Павел Алексеевич! – Дверь открыл Смирнов. – Вы как раз вовремя.
– Саша, я не один, а со знакомыми. Ключников Сергей Андреевич и Иванников Степан Николаевич.
Мужчины обменялись сдержанными рукопожатиями.
– Проходите в гостиную.
Земляне с интересом осматривались. Хотя интересоваться, честно говоря, было особо нечем. Привычная обстановка. Ну, разве что, на первый взгляд, синтетические материалы полностью отсутствовали. Да мало ли у кого как крыша едет. Сейчас даже ночным горшком из горного хрусталя никого не удивишь. Но всё равно что-то было не так.